На руки сомнительного сервиса
передав свой старый лимузин,
я случайно с ней в трамвае встретился:
— Сколько лет, — сказав ей, — сколько зим!
Не спеша трамвай путём превратным
шёл, благоухая чесноком,
чиполлино и дезодорантом,
рынком вещевым и табаком.
По глазам, прищуренным от боли,
пронеслась бегущая строка:
«Ты б меня украл отсюда, что ли,
хоть куда, хоть к чёрту на рога».
И под контрафактный «хэви-металл»,
предвкушая фибрами родство,
я в толкучке даже не заметил,
как свершилось это воровство.
И к чему теперь нравоученья,
если у народа на виду
до сих пор не ведаю: зачем я
у неё пошёл на поводу?
Но об этом даже с моих слов кина,
чтобы яйца стало несть вдруг, словно курица,
фабержёвые, не снимет до морковкина
заговенья ни один Кустурица.
Вот и жду, когда она рассердится
и, едва проснётся муэдзин,
на руки сомнительного сервиса
передаст мой старый лимузин.