когда Льва Николаича Толстого
сожгут в лгбт-библиотеках
всего цивилизованного мира,
я экземплярчик все же сберегу.
и буду раз в году совать свой носик
в дворянские наследственные тайны,
шуршанье кринолинов, шпор мерцанье
и сводничество святочных балов.
оплавленные свечи по ладони
скользнут чуть голубыми язычками
тепло и восхитительно-небольно...
и лошадь курс возьмет на Австерлиц.
и небо вновь откроется глубинно
глазами часто плачущего детства.
а было ли когда у неба детство?
да, было ( в то же время, что у нас).
все было:
Бог и детство,
Бог и совесть...
все было
Бог
за то его и жгут...