Голубая радужка небесная,
Око невозбранной тишины,
А под ним моя дорога крестная
Пролегла от дома до войны.
На земле и холодно, и пасмурно,
Чувства рвут осколками гортань,
Сердце замирает, давит спазмами
Тела износившуюся ткань.
Что ещё придумают невежества -
Бесовские силы, что окрест
В душах, словно в тёплых лужах, нежатся
Вид приняв пророческий божеств?
Колобродит дьявольское воинство,
Жертвенную кровь людскую пьёт…
Человек, забыв своё достоинство,
В ад послушно-радостно бредёт.
Лицемерна суть его блудливая,
Покаянья не приемлет дух,
Театральность, вольница кичливая
И детей коснулась, и старух.
Балаган под куполами множится,
Каждый поп дудит в свою дуду:
Был бы грех, прощение приложится,
Как-нибудь обожимся к Суду.
Непорочны, с нас ничто не спросится,
Простаки у Боженьки в чести.
И летит к престолу околёсица
Вместо покаянного «прости»…
Устоять бы мне, не стать бессмыслицей
Средь умильной «праведности» дней,
До оскомы полнящихся лицами,
В круг судьбы ворвавшихся моей.
Мне своих грехов - за край и более,
Отмолить бы только их успеть,
Вольнодумье, гордость, своеволие
Будущим смиреньем одолеть
И принять от неба кару крестную,
Не кривя ни сердцем, ни умом,
Лишь прося Невесту Неневестную
Лоб мой осенить своим перстом...
Женская икона Богородицы "мольба о убиенных во чреве детях".