Мне, всё ещё не зимми, одному
из множества ахль аль-китабов, жизнью
живущему простой в своём дому,
совсем не можно даже в мыслях джизью
дозволить учинить а-ля теням
средневековых сумеркошайтанов,
равно как лихоманящим по нам
пся крёвам незалежных шириатов.
Их орды злачной вытекли рекой.
Текут, текут, текут… И под рукой
у них всегда хоть маленький да повод
пошинковать войной своих солдат,
чтоб ублажить машну баблом – такой вот
у них теперь в мозгах аср са’адат.
Они усердно исполняют фетвы
эмиров и калифов полевых,
спуская беспилотные наветы
на праведных, а стало быть – иных,
как будто будут вовсе не они
хлебать страданье с котелка войны.
И дела нет до бабочки мне Бредбери,
чей прерван был протектором полёт,
когда Алана Курди ввергнул в бездну и
отдал на берег Средиземный понт,
в то время как лихие «арафатки»
между собой делили артефакты.
И бьющееся что-то там, во мне,
не смело о случившемся на пляже
запамятовать, шарясь где-то вне
расширенного доступа… Но даже
мне – буквословцу, а не одному
из тьмы мультимедийно-однобоких
рифмовцев забубенных потому,
что святости в их нимбах, как в припёках,
претило то, как жизнь – и рвал гортань я –
иные обретала очертанья,
и бойкими руками, посреди
огромного ненастья, словно Шива,
прикладывала многие труды
сказать «увы» в значение «уйди»,
взгляд безразлично низводя до штиля.
Кругом галдела недоросль, и клин был
вбит между теми, кто пытался наш
себе присвоить непомерный чин -
народом зваться и толпой, чей список
неистощим, обобранных до нитки.
Не успевали высохнуть улыбки
на бельевых прищепках синхронисток,
из мировых поднявшихся пучин
под шквал аплодисментов, чей кураж
Бофортову шкалу почти заклинил.
О спорт! о спорт! - какой ты к чёрту мир.
Сиди себе в гурте и, в ус не дуя,
лоббируй щедро закуток свой, с дуба
роняя дармовой под ноги сыр,
с тобой ведь заодно и жнец, и спец
по круговой отточенной поруке,
барыга бесноватый и дудец
в дуду, и фрик от ханжеской науки,
и чёрт-те кто с тобою вместе для
проформы, как палладиевый голос
всея РФ, - и допотопный космос,
неразличима с коего Земля.
И разыгрались желваки Харибд,
и Сцилл глаза вскипели про меня, лишь
иначе стали шахматы ходить
и в картах роли перетасовались,
без политес приветствуя прогресс:
табак, валежник, пенсионный ценз,
а встречно - ни хрена не жвачка, джинсы,
мир, дружба, а - рахат-шайтан, да джизья,
да…
сей реестр лукавый превелик
столь, что присмотр с пылающей железкой
его не пресечёт, ни даже Лик -
сиянием своей любви вселенской.
Но лики всех и вся - ещё покуда
способны отстоять добро от худа,
а правду от разлившихся клоак
несметных орд, которым кличка - мрак.
И если росс опомнился сегодня
сказать, отбросив импортный кумир,
что церковь - это воинство Господне,
то полупятичастный подлый мир,
на хищный клюв поклав хвостище неба,
к подошвам не наклонит хат и жён
хутбой табиев квази, то бишь нео,
худой шахады требуя ножом.