Не вырваться душе моей из плена
безбрежно протяжённой кантилены –
и в этой одержимости виновны
мелодии Рахманинова волны,
созвучные мелодиям любви, –
по-пушкински. Нет наслажденья лучше
чем музыки широкая текучесть,
чем до-диез минорный Вокализ,
и знаменный распев, и Всенощное бденье,
и грусть Элегии... Букет сирени белой,
ещё не распустившейся в апреле,
в любом из нас откликнется отдельно,
как будто приобщились мы впервые
непостижимой тайны Литургии,
и, по прошествии полутора столетий,
мелодию любви подхватывают дети.
Худ. Константин Сомов