Шёл день восьмой. И круг учеников,
томился страхом, двери на засов
закрыв плотней. А там, среди мучителей,
лишь одному из них теперь блуждать,
стремясь хотя бы тело отыскать
распятого учителя.
Искал гробницу и бродил у врат
то верой, то сомнением объят,
охвачен то надеждой, то отчаяньем.
Так маятник, колеблясь на пути,
пред тем, как равновесие найти,
мучительно качается.
А накануне всяк ему твердил:
воскрес Он и явился во плоти.
Но, недоверчив, никого не слушал он.
Ведь почему Он не явил себя
тому, кто пылко так Его искал,
как редкую жемчужину?
А ныне, он среди учеников,
своё услышал имя, тихий зов,
и вдруг — сияние, такое чистое,
что он упал пред Ним и, так застыв,
не смея к ранам приложить персты,
"Господь мой и мой Бог!", — воскликнул истово.