1
Из Клуба… сержанта Пеппера прибежала Пеппи,
потеряв по дороге прилётов длинный чулок.
Стоит и кричит: — Не ходите туда, там ефрейтор Пенни-
вайз, он уже ширнулся, уже вкумарил свой косячок.
Завелась, будто кто подбивает бестию
колотушкой, или объелась наггетсов,
настучать по мозгам, поражённым плесенью
чёрной,
наклёпанным Клубом весёлых нациков.
Верещит, как загнанная в коровник
Пеппа, и пальчиком тычет: — Вон,
смотрите, там он — кровавый керівник
криворожский, каверзный Гёт Амон.
Бухарест — Синая проследовал дизельный аккурат как
под Сватово мимо одного огорода.
— Вы видели, какая была замечательная гранатка
у шеврона Black Wolf из второго вагона?!
— А какой элегантный броник, я лишь прочёл
Kres, вы видели, был у хари
из седьмого вагона?! Поезд давно прошёл,
а до сих пор пахнет французскими духами.
Deutsche Welle укроглаврав — и это учитель? —
говорит, что русню раззомбировать надо —
от деятель от науки!
А главред доволен. И их атлантический попечитель
умывает и потирает руки.
Покровитель знает, какого надо раввина
подогнать, чтоб зашёл в мозги разговор с душка.
Ай, иудушка! Ай да ино-
а-Асманушка, -а-агентишка!
24/7, почти как ударник
SOSтруда, запылился пахать за «Хаймарс»
разбитной наркотрафик Банковая — Даунинг-
стрит,
а в добавок ещё так и Чивнинг-хаус.
А меж тем, позабыв про горилку, гопак и сало бла-
блаять, несмотря на изжогу,
в мясорубке Беллона уже поставила
покрупней решётку.
И под самым боком, оставшись без
цимеса, хлещет из евроканализации
экстремистскими экскрементами коалиция эс-
калации.
Замерзает, но продолжает сдуру
заявлять с трибун в своих граждан и подданных
про гешефт, — а пока, снижайте температуру
в органах власти и просто в органах.
Предлагает забыть о вчерашнем быте
и поговорить о рейхсбюргерском бунте.
Ничего, ничего, господа-барыги,
трезвее будете.
Когда мы одне и лишь «Дранг нах Остен!» вся
лает свора из ЧВК «Pindosia»,
что остаётся, кроме как с игом драться, но
за страну, а не за либеральное государство.
Но все стараются меньше говорить о ядерной
войне, заменив её, — дело ж плёвое тут ведь, —
словом «прокси», что правильно. Да и я не герой,
но уж будь что будет.
А будет победа, ведь наши беды
так явно выпучились не зря.
Но я боюсь, что такой победы
ещё не видели мы в глаза.
2
Рефлексируют фейки. Их как с куста
не собрать и не изничтожить матерной
обработкой, причуда сия пуста.
И тут сообщается по инсайдерской
информации от одного достоверного рта,
что триста тысяч «диванных экспертов»,
худо-бедно, с бестолковщиной, сиречь от души,
как всегда бывает у экспериментов,
с мозготяпством, -ляпством, не без эксцессов,
а всё-таки поставлены под «калаши».
Их комментируют не от большого ума,
их — ещё не вспомнивших толком двоиц
военной науки, но чувствующих, от какого «ура!»
подчистую проигрывает полководец.
Говорят, что всё косо у них да криво,
говорят… Только мало ли что говорят.
В этот ряд не совалось бы лучше рыло
поросячье в этот калашный ряд.
Им ещё достанется от навета
и вранья. А покуда, ощерив пыл,
триста тысяч «диванных экспертов» — это
не триста баек от Фермопил.
3
Утро пьёт кофе, тащится на работу…
Я понимаю, войны прекрасны
в белых перчатках. Но, слава Богу,
Верховный вдруг вспомнил, кто отдаёт приказы.
Вот и воет, воет сирена там, где
козни бесов бредили о теракте,
и Бог знает какую ещё нам к марту
подготовили к выпуску почтовую марку.
Вот и воет повсюду у них повiтряна
перемога на мове и воет вновь.
Ничего, скоро будет уся повыдрана
энергетика к чёрту из их краёв.
Вот уже и в сабвее на красной линии
подзатихло движение поездов.
Это к ним за «Crimean Bridge», за Рязань,
за Энгельс, за Белгород, за другие «за»
прилетают и прилетают крылатые «ватники»
поубавить к дьяволу киловаттики.
И покуда, оно же ведь сходит с рук,
им на себя и нас наплевать, из
небес прилетает ответка. И — рух
сьогоднi не буде вiдновлюватись.
Но зачем-то в тени подковёрных встреч
среди высокопоставленных лиц
кто-то ловит кайф от принципа «catch
and release»?
4
Триста тысяч «диванных экспертов» под «Градами»
считают, что новые марки уже отпечатаны,
потому и сняли свои парадные
и надели тактические перчатки,
чтобы все до единого нарушители красных
линий были, по любому раскладу,
строго найдены и, в каких бы касках
не шарахались, отправлены под кувалду
за все на мирных людей атаки,
за купянских учителей,
за макеевских пленных, расстрелянных просто
так, или были намотаны, в хрусть, на траки
скрежещущих гусениц Т-90.
А из дома пишут: «Береги себя».
И коротенько расспрашивают о жизни.
И просят вновь: «Береги себя.
Поменьше кури и держись, держись и
не теряй лица, чтоб у лиц, потерявших вон
свои лица, твои глаза, а не их дрянцо,
перед глазами стояли, как эталон,
напоминанье, каким должно быть лицо».
5
У войны не бывает ни белой кожи,
ни цветной, и нет никаких «ура!».
И поди узнай, где — почти такой же,
где — ловец удачи из-за бугра?
А Самаэль, хохоча с задором,
не скрывает больше, что Киев-кут
ему надобен как гопаку хомут,
и продолжает манипулировать хохлодроном.
Вот и будет им скоро скупая тризна,
ведь не зря же повсюду фэйсбучит Meta*
про наши с вами тысяча триста
тридцать два убедительных аргумента.
А это всё-таки двадцать шесть
целых шестьдесят три сотых довода на каждое рыло
их астерикс. Какая завидная рациональная честь!
И они нагрянут — поди ж ты! — скрытно.
Да конечно нагрянут — пляшите тверки! —
и лайк в один вам поставят клик.
И больше никто не откроет веки
этому шабашу. Сдох Starlink.
6
У различных звёзд задачи, мне кажется, равноценны,
даже если командовать не с руки, —
беречь солдат, атакуя цели.
То ж не гражданские пиджаки.
Но война – это чаще всего по-разному.
Иногда в ней приходится — твою мать! —
отступать, чтоб увидеть её парадную
сторону, только вот объявлять
об отходе невыносимо краю,
субъекту, городу, всей совокупности городов,
малых, больших, это ж не объявить рекламу
в шоу для поддержанья штанов.
Обойтись же можно и без нытья,
если чья-то вслух голова тугая
начинает квохтать: — «Поддержишь манёвр — статья,
а встретишь сдуру в штыки — другая».
А всем ведь хочется неба и солнца
и чтоб никаких разногласий… А тут,
того и гляди за ёлочкой доведётся
походить сугробами — на вершок за фут.
7
— «Ты — неверный. И это тебя Коран
называет так, разлучая с верой
в Самого, кто считает мирян всех стран
одним народом, единой веткой
от своих корней». Это кто ж сказать
в меня такое придумал вдруг?
А не пошёл бы ты лесом вспять,
якорный арендатор Глюк.
Мы — одна страна. Мы из много поди чего
состоим. А нас разобщают клиньями,
что б зашло хорошенько всё то в чело,
из чего ни разу не состоим мы.
Мы — страна Христа, Магомета, Будды,
а не «Гуччи», «Макдональдса» или «Зары».
Если хочешь к нам приобщиться — будь и
не буди ни лиха, ни чёрной бури.
А не хочешь, так сильно ведь и не звали.
Сами как-нибудь справимся. Мы ж не хаб
для лихвы, что совсем не соломку нам — уж тебе ли
не знать? — а ладно хоть не ухаб
подстилает молча на Генассамблее.
Вот и думай, кто у нас правит балом,
кто заводит за камень рака, где гэг, где грех,
если в ёпрстовом телике, более чем по забавам
развалившись, опять чирикает педиков смех?
Дожидаются что ли, когда мы брякнем
со всего размаха и без помех
чем-нибудь поувесистей, чем — «А вот из себя вам,
б**, блаародненьких строить нех».
8
Терпелив медведь и не щерит в ответ террора.
Но, если присмотрена к дележу
его шкура, в охапку взяв, он ломает рёбра
или с плеч сбивает лапой в кювет маржу.
Кто-то смолк, кто-то вон повалил всей сварой…
А на самом деле, собрав свои вещмешки,
триста тысяч «диванных экспертов» к старой
примыкают гвардии, как штыки.
Мне б заткнуться в своём убогом предпенсионе,
лишь однажды на сборах прошедшему как-то ать-
два затем, чтобы видеть спасенье в слове
и на оборонку свою шагать.
Мне б затухнуть, а я говорю, не смыкая глаз,
без лукавой бодрости и болтовни предвзятой:
— Триста тысяч «диванных экспертов» встают за нас,
накосячивших ранее более чем с присягой.
Мета* — запрещённая в РФ организация, признанная экстремистской.