Не став со мной церемониться,
явилась в ночи глухой
подруга моя – бессонница,
привычно изъяв покой,
и ну шелестеть страницами,
слова выводить пером.
Я их провожу ресницами,
и тут же пойму нутром,
что эта шальная странница,
не любящая покой,
бумагу марать останется
как будто моей рукой.
Лишь утром меня, усталого,
покинет, оставив след
из строчек. А в них, без малого,
полуночный сонный бред.