Мириады пушистых снежинок, шурша,
В танце вихря ночного кружат.
Носом ткнувшись в стекло и почти не дыша,
Из тепла в темноту смотрит чья-то душа
На беззвучный ночной снегопад.
Вереницы следов искорёжили снег
Сеткой ломаной наперерез.
По пушистой земле тихо брёл человек,
Взгляд бросая из-под полуспущенных век
На притихший чернеющий лес.
В грудь вобрав тишину, прислонился к сосне,
Чуть застыл и, расплакавшись вдруг,
Вспомнил холод и ужас в минувшей войне,
Как в окопе промёрзлом очнувшись на дне,
Слышал сердца тревожного стук.
К небу руку старик осторожно поднял,
Улыбнувшись о чём-то своём.
На ладонь приземлившийся белый кристалл
В миг мельчайшей хрустальною капелькой стал...
Как же здорово было вдвоём!
Было всё: поцелуи и слёзы, и смех,
Но счастливей не знал он сердец,
Средь обыденных дел и любовных утех
Сберегавших Любовь от житейских помех
И воздвигнувших Счастья дворец!
Как же боль эту вытерпеть, если нет сил?
Как сердечную выгнать тоску?
Как прожить одному, где вдвоём раньше был,
Пополам все невзгоды и счастье делил,
И рассветы встречал на току?
Ночевать уж не манит пустая постель,
Пусто в доме и пусто в душе.
Соловьиных рулад замолчавшая трель,
Непроснувшихся вёсен дневная капель
Не сподвигнет на праздник уже.
От сосны оттолкнувшись, старик прошептал:
«Жди меня и раю, и в аду,
Мне ни камень не страшен теперь, ни металл,
Я хоть пожил немало, но всё же устал,
Ты не бойся, я скоро приду...»
29.11.2018
Москва