I
Девять приговорённых
к
мучительной смерти
мною неслись как жертва,
преданности залог,
но
воплощенье затеи,
радости глупой – рифмы.
То было хулиганство
невинное как та любовь.
II
Смертник один наружу
выглядывал: любопытство –
«Куда нас несут?» А может
то был предпоследний взгляд?!
на весеннюю улицу, небо,
и завидовал будущим листьям,
предчувствуя прикосновенье
Той, которой я рад.
III
Всё было как-то странно.
Я был охвачен азартом,
я улыбался жертве,
которую преподнесу.
А тот, смотрящий наружу,
он улыбался небу,
и я улыбался – Ей же,
и он был подобен мне.
И я хотел бы быть им же.
Хотел бы остаться верным
предсмертной светлой улыбкой,
в руках её умереть.
IV
Она не позволила мне быть
с нею до самой смерти.
И я решил за ту мерзость
в девять раз отомстить.
Она говорила: «Я же
любопытный ребёнок,
пугливый бездомный котёнок:
беззащитен, когтист»
V
Девять жизней несу ей
в дар. Угасающих. Что же?!
Девять жизней расцветших
ради этой весны.
Что же она мне скажет?
Как промолчит? Неважно!
Если уж ты – котёнок,
на девять жизней тебе!
На! девять жизней-жизней!
На! девять раз по смерти!
На девять умножь то время,
которое ты прожила,
узнаешь возможно место,
узнаешь возможно срок тот,
через который-который
у-видимся-дивимся мы.
VI
Девять тюльпанов жёлтых
нёс для тебя, нарушив
робость, стремлений ломкость
как у этих цветов.
Девять тюльпанов жёлтых
как грабитель оружье,
как котёнка ребёнок
пытался спрятать в пальто.
Девять тюльпанов жёлтых,
то, говорят, к разлуке…
Девятикратной-кратной,
не разделённой на двух.