Монашеская келья. Икона с лампадой, кровать. На кровати сидит Мария. Слышатся звуки колокола.
Мария:
Ну, что за жизнь?! Опять трезвонят
На службу – будь она неладна!
Зовут, подстёгивают, гонят…
Едва заснёшь, уже вставать…
(Ну, где же пояс и накидка?!)
Чтоб лени было неповадно,
Поклоны бей… Не жизнь, а пытка.
Ах, как же хочется мне спать!
А на моленьях зорким оком
Бдят неусыпные сестрицы:
Не позевнёшь ли ненароком.
Желанье спать – великий грех!
А вдруг ты слово пропустила,
Вдруг позабыла поклониться
И тем молитву умалила –
Учтут во всём всегда и всех.
Когда и как всё замечают,
От пола глаз не поднимая?
Лишь о небесном рассуждают,
А о насущном никогда.
Одним духовным только живы,
Чужда им суетность мирская,
А уж скромны, а уж радивы…
Беда попасть к ним, ох, беда!
Постыло мне моё жилище
И одеяний грубых скверна,
И тошный запах постной пищи,
Как в жёсткий гроб ложусь в кровать…
Тот, кто придумал эти бденья,
Страдал бессонницей, наверно.
Не жизнь, а пытка – нет терпенья!
Вот только некуда бежать.
(появляется Ангел в тёмной одежде)
Ангел:
Я буду говорить с тобой, Мария,
Как вестник!
Мария:
О безгрешные святые!
Ужель галлюцинации пошли?
Вот до чего молитвы довели.
Ангел:
Поверь своим глазам, я не виденье.
Угодно ли потрогать оперенье?
Возрадуйся! Сбылись твои мечты!
Благую весть сейчас получишь ты.
Жил-был Творец, не зная зол и бед,
Жил отдыхая, но скучал весьма,
Пока не произнёс: «Да будет свет!»
И стал сейчас же свет. И стала тьма.
Найдя, что это хорошо, Творец
Не раз ещё «да будет!» говорил,
Творя из ничего, и, наконец,
Адама для похвал себе явил.
Адам же оказался превостёр
И с дерева сорвал запретный плод.
Так началась история. С тех пор
Спор с Небом человечество ведёт.
Напрасно насылал Господь потоп,
Содом с Гоморрой в бездну низвергал –
Что по лбу было грешникам, что в лоб.
Тогда Господь сердиться перестал,
Подумав, что живущие во зле
Должны ожесточаться от невзгод,
Что людям неразумным на земле
Не страха, а любви недостаёт.
Так ветра не хватает для ветрил,
Для почвы – животворного дождя.
Сын Божий беспримерное свершил,
На крест за человечество взойдя.
Но люди не восприняли добра –
Всё лгали да сражения вели.
Сегодня, наконец, пришла пора
Последних испытаний для Земли.
Возобладали в душах пустота,
И зло, и тяготение во тьму.
… И явится поборником Христа
Воитель, и поклонитесь ему.
И будет чудесами славен он,
И толпы соберутся перед ним.
И сядет, торжествуя, он на трон,
И наречётся именем благим,
И будет свой закон и суд вершить
В теченье трёх и половины лет…
Мария! Я пришёл, чтоб объявить,
Что ты должна родить его на свет.
Вот весть благая.
Мария:
Я стою едва.
Мне душно. Разболелась голова…
Я каюсь, что молилась Богу плохо…
Здесь впроголодь живёшь, вполглаза спишь…
И вечно от монашек ждёшь подвоха.
Как мне понять, о чём ты говоришь?
Ангел:
Возрадуйся, избранница Небес!
С тобой лишь Богородица сравнима.
Мария:
О, если бы, посланник, ты исчез!
Присутствие твоё невыносимо.
Ты чёрен сам и в чёрное одет…
Ангел:
Я потемнел от горестей и бед,
А прежде самым светлым был из клира.
За то, что тирании я не снёс,
Меня сослал сюда небесный босс
Для исполненья всех проклятий мира.
Есть срок всему, чему на свете быть:
Срок ставить дом, и срок его сносить.
Родившись разрушать, не строй напрасно.
Да будет так, как Богом решено.
Блаженны, кто с решеньем заодно
И действуют со временем согласно.
Мария! Похвала твоей судьбе!
Взор Божий задержался на тебе,
Он полон и любви и умиленья.
Готова ль ты служить, во благо всем?
Мария:
Но Иисус сказал, что горе тем,
Через кого приходят помраченья.
Ангел:
Мария! Что добро не знавших зла?
Оно незакалённая стрела
И меч, не пригодившийся для битвы.
И разве не рассудку вопреки
Считаются виновнее силки,
Чем тот, кто расставлял их для ловитвы?
Мария:
Греховные повсюду ищут грех.
Ангел:
То довод, соблазнительный для всех,
Который можно счесть знаменьем века.
Озвучивать его – большая честь.
В нём тонкость юридическая есть,
Пленяющая совесть человека.
Так разум точит логику свою,
С судьёй отождествляя Судию.
Мария:
Великая охота слушать мне
Пустую канитель о непонятном!
Ангел:
Обида, откровенная вполне,
Права в истолковании превратном.
Прочь вкрадчивости дальние подходы,
Хоть мне они присущи от природы!
Неужто мне заказан путь прямой?
Неужто я глашатай никакой?
Непревзойдённый в речи – но в окольной –
Мой гибкий, мой увёртливый язык
К патетике хвалебной не привык
И чувствует себя, как подневольный.
Мария! Весть великую услышь!
Возрадуйся, благая! Ты родишь
Могучего и яростного сына,
Владыку, богоборца-исполина,
Которому поклонится весь свет…
Мария:
Родить ребенка? Я?! Ну, вот уж нет!
Ишь выдумал чего! Благодарю.
Ангел:
Родится тот, о ком я говорю.
Весь мир уже зовёт его в тревоге.
То будет царь последней из эпох,
Поборник духа, человекобог,
Допросчик человечества о Боге.
Избранница, возрадуйся со мной!
В бесчинстве ты останешься святой.
Как подвиг, каждый грех твой будет чтиться.
Ты – Богу предназначенный сосуд.
К тебе людские толпы притекут,
Твое существованье освятится.
Ты – солнце наступающего дня.
Мария:
Довольно заговаривать меня!
Зачем меня смущаешь речью лестной?
И чем ты подтвердишь свои слова?
Ангел:
Что воля Миродержца такова,
Пусть подтвердит немедля гром небесный!
(слышится гром)
Мария:
Ах, не пугай! То самолётный гул.
Чуть было ты меня не обманул.
Ангел:
Имеющие уши да не слышат.
К окошку подойди и посмотри:
Сейчас туда слетятся сизари,
И снизятся, и воздух заколышут!
(за окном шум крыльев и мельтешение птиц)
Мария:
Подумаешь – садятся под окно!
Там ключница просыпала зерно,
Вот и летит прожорливая птица.
Ангел:
Имеющие очи да не зрят.
Замечено столетия назад,
Чтоб здесь сейчас наглядно подтвердиться.
Ты веришь ли, монахиня, хоть чуть?
Мария:
Спросил бы о другом о чем-нибудь.
Приходится и верить, и молиться.
Ангел:
Мария! Сам Господь к тебе стучит.
Откройся мне, Мария, говорит,
Как дом спешит хозяину открыться.
Мария:
Хорош хозяин, бросивший свой дом
И после приходящий за добром.
Им пользовался всяк, кто не ленился.
Ангел:
Счастливая избранница, гряди!
Отныне все плохое позади.
Бог на тебя щедротами излился.
Как некогда купинные кусты
Горели, не сгорая. Так и ты
В огне неопалимой оставайся!
(ряса на Марии вспыхивает, в испуге она прижимается к стене)
Прими в себя Господнее зерно!
Последнее знамение дано,
Свидетельства предъявлены – решайся!
(подступая к Марии, в сторону зрителей)
Здесь занавес я опускаю срочно.
Дальнейшее да будет непорочно!
(Занавес. Выходит Хор чёрных ангелов)
Хор чёрных ангелов:
Дева пречистая! Да прославится
Плодоносное чрево твоё!
Благодатная! Беспорочная!
Восприявшая бога в себя!
Новоявленная матерь божия!
Бога нашего, бога падших!
Богооспорщика, богопоборника
Даровавшая миру ждущему!
Чудотворная дева, радуйся!
Да святится имя твоё!
Атанас:
(выходя к ним)
Ах, горе с вами мне! Что вы поёте?
Ведь это откровенный плагиат.
Меня и так во всех грехах винят,
А вы такие поводы даёте.
(отпустив Хор, зрителям)
Покорно подражая образцу,
Приступим ко второму эпизоду.
Когда-нибудь я вырвусь на свободу,
Которая мне более к лицу.
Историю рождения Царя
Уж столько раз рассказывали миру,
Что впору превратить её в сатиру
(Но это между нами говоря).
Приходится, потворствуя молве
Опять цедить словесную водицу
О чуде, снизошедшем на девицу,
И новом небывалом Рождестве.
Мысль в панике бежать готова вспять,
Корёжится язык мой, как берёста.
Однако, признаюсь, совсем не просто
Священному Писанью подражать.
Вот говорят, соперник Богу я.
Навет умов людских, не без расчета
Свалить свое безверье на кого-то:
Мол, вот он Враг, и Бог ему судья.
Все видеть, ни за что не отвечая –
Излюбленное правило людей.
О, зрители! О, время-ротозей!..
Ну, где же декорация вторая?
Нельзя ли поживей? Писца сюда!
Чтоб не пропасть в безвестности напрасно,
Свершённое запишем беспристрастно,
Немного приукрасив, как всегда.
(явившийся Писец пишет в большой книге под диктовку Атанаса)
И свершилось так, как назначено быть.
Из семьи пришла в монастырь один
Знатная девица и стала жить,
И вскоре приняла монашеский чин.
И однажды в ночь на четвёртый год
Явился ей ангел, тёмный лицом,
И возвестил: «Приимешь во чрево плод,
И будет сын, и поставлю его царём.
Над всей землёй поставлю его.
Как богоматерь прославишься ты.
И все увидят твоё торжество,
И будешь смотреть на всех с высоты».
И сказала Мария: «Да обрету,
Что возвестил! Пусть будет скорей!»
И вот зачала. И сестры в скиту
В страхе не знали, что думать о ней.
Бенедикт же был старец, чутьем знаменит,
И пришел поклониться ей, говоря:
«Да славится та, что во чреве растит
Грядущего над нами царя!»
И задумали власти Марию схватить.
И едва ускользнула она от властей.
И скиталась, и срок подошёл ей родить,
И не было где родить ей.
(меняя тон)
Под перепевы вьюжного напева
Откройся, декорация вторая!
Ночное поле. Снег и ветер. Слева
Подпёртая стена и дверь сарая.
(Удаляется вместе с Писцом. Занавес открывается)