1.
Вот новогодняя новая ёлка,
каждая ветка обёрнута в плёнку,
плёнку я резал, но не бросал,
между собой я обрезки сшивал.
Сшил я из плёнки то ли пелёнку,
то ли туринскую плащаницу,
дальше какому-то дьяволёнку
руки рубашкой связали, в больницу
с нежной сиреной и синей звездой
его повезли, поливая водой.
Бился бедняга о мягкие стены,
белые братья тянули за вены,
снег потолочный кружился сухой,
луковой с кухни несло шелухой,
горечью полнился старческий рот —
так начинался год наоборот
и в полосатой влачился пижаме
к мёртвой уже, но беременной маме.
2.
И хлопает, и хлопает, и хло-
пает, и перехватывает воздух
сухой, толкая тонкое стекло
вчерашней лужи — видишь, замело
ночное небо в настоящих звёздах.
Осколки брызнут, и войдёт в ладонь
свет отражённый — или память света.
Речная склянка, тоненький огонь,
кружок багровый на спине больного лета.