В сорок первом взяты из Сибири
Михаил с Семёном на войну,
Русский с шорцем корешами были
И любили Родину одну,
Где распады горные у речек,
Кандыки весеннею порой,
Разнотравье летнее по плечи,
Голубое небо над тайгой.
Не устать смотреть на эти дали,
Где всему начало – отчий дом.
И родным они пообещали,
Что придут живёхоньки, вдвоём!
В наступленье, в грохоте и дыме,
Крик летел:"Давай,Семён,беги!"
А в ответ: "Постой!Налево – мины!
Не смотри назад! Стреляй! Враги!"
Сотни раз в окоп фашистский лезли,
Долг призвал сражаться без пощад!
Ад кромешный варвары разверзли,
Им за то ответом будет ад!
Никогда друг друга не бросали,
Всем делились... куревом, едой,
Только автоматы не меняли –
Арсенал в бою надёжен свой!
Но пришла беда под Сталинградом.
Первым на врагов бежал Семён.
У него – посмертная награда,
Не вернуться им в Сибирь вдвоём.
Автомат из рук железных выпал,
Михаилов коланцем разбит.
Взял Семёнов – значит, друг не выбыл:
«Вместе до Победы будем мстить!»
Приближая вражескую гибель,
Не ловчил – не зря в наградах грудь.
Верил, если пуля не настигла,
То сберёг его от смерти друг!
Вдвое дерзок, вдвое жизни предан –
А в атаках, даже шум стихал,
Сёмкин голос: «Бейся до Победы!»
Михаилу силы придавал.
За Сибирь стоял, за те два дома,
Без которых дружбе не бывать.
Только как вернуться без Семёна?
Как в скорбях его утешить мать?
Наступил победный, сорок пятый,
И,когда пожар войны остыл,
В дом Семёна очень виноватым
Он вошёл и принят был,как сын!
Жил, но по Европе не катался:
«Нет ли там змеиного гнезда?»
В Сталинграде часто появлялся,
Где Семён остался навсегда.
Горевал до слёз у обелиска,
Но сумел со временем понять:
Не винят живых, кто в скорбных списках,
А друзей и Родину хранят.
Коланцем - то же что осколком