Водитель гнал трамвай вдоль полночи
без остановок — хрен сойдёшь.
И баб, державшихся за поручни,
мотало, словно стриптизёрш.
Его порыв был, где-то около
двух рейсов, неискореним.
И всех в салоне током торкало,
а может быть, не только им.
А он, в согласии с прогрессом,
усилья прилагая все,
трамвай как будто не по рельсам
гнал, а по взлётной полосе.
И, скорости взвинтив рисковые,
сквозь напряжённые очки
таращил в полночь проблесковые
VIP-… то-бишь — как их там? — зрачки.
Но был под утро обесточен
патрульной службой. Есть у нас
ещё герои. Звёздный, впрочем,
и здесь его был пробит час:
— Чего ж ты раньше мне, служивый,
перстом суровым помахать
не вышел, я ж ведь не двужильный?
Мне тоже нужно отдыхать.
— Да я ж махал тебе, аж ветер
поднялся ветки поломать.
— Махал… — обиделся стритрейсер, —
а надо было в рожу дать.