Он необычайно завораживающ, порой таинственен и вызывающе эпатажен.
Бродский весьма гетерогенен.
Иногда ему изменяют чувство меры и вкуса, особенно в его поздних стихах (условно говоря, после присуждения Нобелевской премии в 1987 году), где Бродский то и дело примеривает на себя роль Мэтра.
Его творчество до 1972 года (до выпиха его из СССР), мне представляется гораздо гомогеннее, чище, фатальнее и провидчески-пророческим, нежели большая часть стихов, написанных уже на Западе, в которых, создаётся ощущение, что он рьяно пытается что-то доказать, на чём-то настоять; ему словно все земные ипостаси тесны и раздражают его безмерно...
А порой - он необыкновенно притихший, жалкий и по-детски беззащитный, словно буйный пьянчуга, протрезвевший наутро...