С прошлой жизни мизансцена,
Так не кстати цепанула.
И свою назначив цену,
Щедрой горстью сыпанула
Целый сонм воспоминаний -
Будь то сказано не к ночи,
И без вздохов и стенаний,
Я представил все воочию.
Гнутся яблони устало -
Как заезженные клячи.
Крылья крыша распластала
Двухэтажной старой дачи.
Я собью с двери щеколду
Со всей дури молодецкой,
И дохнет промозглым холодом
Изнутри, как из мертвецкой.
Я накрою стол - скатерку
В глубине больного сада,
Через ветки, как сквозь терку
Продираясь, пятясь задом.
Затянувшись капюшоном,
Что висел, как мокрый лапоть.
Моросит с легка,а шо нам?
Лишь бы фейс не расцарапать.
На столе нехитрый закусь,
Что в рюкзак пихнула Анка,
Поллитровка сикось - накось,
И кильки в томате банка.
Подле бледные, из сои,
Три кусочека колбаски,
Два сырка дешевых, кои,
Тож сомнительной окраски.
Сад, в отдельные моменты,
Незнакомой пах отравой,
Разделенный на сегменты злой,
Октябрьской протравой.
Воспаленно тлело горло,
Как у ЛОРа на приеме.
Прищемило и поперло
Яркий свет в дверном проеме.
Закрутило и погнало
Память, в быстрой круговерти,
Щедрой взяткой, крупным налом
В запечатанном конверте.
Костерок писал мне даты,
В пол - часа золой сопревший.
Я сижу уже поддатый,
И реально угоревший.
Целый день,на сером фоне,
Долго лить осенним водам,
И кружиться в патефоне
Песне с сурдопереводом.
Спотыкается пластинка,
Еле дышит старый ящик,
От костра золы горстинка,
И промок китайский плащик.
Утомленное светило
В песне с морем прощевалось.
Мне спиртного не хватило.
И куда чего девалось?
Ни нарядных впечатлений,
Ни спокойного релакса.
Толь дрожь похмельной лени,
И костра былого клякса.
Небеса зажглись багрово,
Страшной, древней эпопеи,
Кисти Карла, суть Брюллова,
Погибающей Помпеи.
Появляется картинка
На мерцающих панелях,
Как в обмотанных ботинках,
В новых, войлочных шинелях
Обволакивая кущи,
Перелесков повороты,
Растворяются,как в сущем,
Сформированные роты.
Высоко провалов лузы,
Что не заперты ночами.
И висят привычным грузом,
Трехлинейки за плечами.