Продолжаю подборку о Нобелевских лауреатах в области литературы ( поэзии). Двенадцатый в ней - Хуан Рамон Хименес (1881 – 1958) — испанский поэт, один из лучших лириков. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1956 года «За лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии».
Хуан Рамон Хименес родился 23 декабря 1881 года в андалусийском городке Могер в семье Виктора Хименеса и Пурификасьон Мантекон Лопес-Парехо.
Он был самым младшим в семье.
У Хуана Рамона было две сестры и брат. В детстве Хуан Рамон был очень мечтательным мальчиком, он мог подолгу любоваться красивыми вещами. Он очень любил смотреть в калейдоскоп. В то же время он совсем не переносил уродства. Мёртвые и смерть его очень пугали.
В 1893 году, по примеру своего брата Эустакио, Хуан Рамон поступил в иезуитский колледж. Спустя три года, став бакалавром и получив среднее образование, он поступает на юридический факультет Севильского университета. Вместе с тем, он берёт уроки живописи у кадисского учителя Сальвадора Клементе. В 1898 году Хименес бросает университет и вплотную занимается поэзией, в связи с чем возвращается в родной Могер. Уже 6 августа того же года в барселонском журнале "Чёрный кот" (El gato negro) была напечатана его первая поэма "La guajira"
Хименес рано осознал, что он - поэт. Ему не было и шестнадцати, когда в испанских журналах появились его первые стихи. А первые книги - "Души фиалок" (Аlmas de violeta) и "Кувшинки" (Ninfeas)- он выпустил в 1900 году.
Что такое поэзия? Едва ли не все поэты - и в стихах, и в прозе - пытались ответить на этот вопрос. В разные годы по-разному отвечал на него и Хуан Рамон Хименес.
В 1900 году, приглашённый Рубеном Дарио и Франсиско Виллаэспесо в Мадрид для знакомства с поэтами-модернистами, он всерьёз увлекается чтением работ поэтов - основателей испанского модернизма - особенно Леопольдо Люгонеса, Амадо Нерво и Мануэля Диаса Родригеса. 3 июля в том же году в результате сердечного приступа умирает его отец. Он тяжело переживает смерть отца. У него учащаются проблемы с дыханием и он постоянно думает о том, что умрёт также, как и отец. Кроме того, со смертью отца, семья Хименеса теряет всё имущество, которое по решению Верховного суда переходит в пользу банка Бильбао. Эти события делают Хуана Рамона нервным. В 1901 году его направляют в психиатрический санаторий в Бордо, где он лечится от депрессии. Живя в одном доме вместе с семьёй доктора Лалана, Хуан влюбляется в его дочь Марту (в своих стихотворениях он называет её Франсиной). Проводя много времени в библиотеке доктора Лалана, Хименес зачитывается поэзией французских поэтов-символистов - Бодлера, Верлена, Малларме. Уже в сентябре он поселяется с санатории Розарио в Мадриде. Хуан Рамон Хименес был влюблён практически во всех сестёр милосердия, работавших в том санатории. Чаще всего упоминают двух из них - сестру Марию де Пилар де Хесус и Бланку Эрнандес Пинзон.
В 1902 году становится инициатором создания испанского литературного журнала "Гелиос" модернистской направленности совместно с Августином Керолем, Грегорио Мартинесом Сьеррой, Рамоном Пересом де Айялой, Педро Гонсалесом Бланко и Карлосом Наварро Ламаркой. На страницах "Гелиоса" Хименес в том же году публикует свою работу "Arias tristes".
Хуан Рамон Хименес охарактеризовал модернизм своеобразно и образно: "Это была новая встреча с Красотой, похороненной в ХIХ веке буржуазной литературой. Модернизм был свободным и вдохновенным походом навстречу Красоте".
Модернисты слово "красота" чаще всего писали с большой буквы и ставили знак равенства меж Красотой и Истиной.
Общепризнанным главой испано-американского модернизма стал никарагуанский поэт Рубен Дарио. Он первым ввел само понятие "модернизм"" для обозначения нового направления в испаноязычной литературе, быстро снискал общеевропейскую славу и, впервые приехав в Мадрид в 1898 году, сразу же нашел себе в Испании почитателей и сторонников.
В Испании крупнейшим поэтом-модернистом стал Хуан Рамон Хименес.
Испанского поэта и никарагуанца Дарио связывала также и дружба. Они познакомились в Мадриде в апреле 1900 года. Исследовательница творчества Хименеса Грасиела Палау де Немес указывает: "Личное знакомство с Рубеном Дарио было недолгим, но продолжительным оказалось влияние Дарио: Хуан Рамон стал писать стихи, имитирующие манеру никарагуанского поэта"
Но Хименеса менее всего прельщала участь эпигона, и уже первые его книги свидетельствовали о стремлении автора к самобытности.
Дарио доброжелательно отнесся к творчеству молодого поэта. Он охотно признал его не только своим учеником, но и зрелым мастером.
Чуть погодя, Хименес покидает санаторий Розарио и переселяется к врачу-неврологу Луису Симарро. В 1903 году он знакомится с красивой и образованной североамериканкой Луизой Гримм и даже подумывает жениться на ней, но их в итоге связывает только дружба. Именно она снабжает Хименеса большим количеством английской литературы. А совместно с Альберто Хименесом Фродом Хуан Рамон берётся за перевод "Гимна духовной красоте" Перси Шелли.
Путешествуя по Франции и США, Хименес в 1913 встретил писательницу, переводчицу Рабиндраната Тагора Зенобию Кампруби, которая в 1916 году стала его женой и помощницей.
С началом Гражданской войны супруги эмигрировали на Кубу, затем жили в США и Пуэрто-Рико (с 1946). По приезде в Пуэрто-Рико поэт снова на несколько месяцев был госпитализирован в состоянии депрессии. Преподавал в университете. В 1956 году его жена умерла от рака, Хименес не мог оправиться от этой потери. Через два года он скончался в той же клинике, где умерла жена…
Если заострить внимание на творческой биографии поэта, то критики обычно различают в творчестве Хименеса три этапа — 1898—1915, 1916—1936, 1937—1958. На первом он пережил влияние романтической лирики Беккера, французского символизма (Бодлер, Верлен), модернистской поэтики Дарио.
Второй этап отмечен воздействием англоязычной поэзии (Блейк, Шелли, Эмили Дикинсон, Уильям Батлер Йейтс).
Третий этап определен многолетним изгнанием, это период духовного поиска, тяги к просветлению, определенной близости к традициям испанских мистиков.
Сам к себе Хименес был всегда беспощадным критиком - он мог отречься от того или иного своего стихотворения, мог решительно заявить: "Все написанное - черновик"... Но он не мог существовать "вне поэзии". В конце жизни Хименес
написал: "Поэзия всегда была самой сутью моей".
Кто был его литературным учителем? Можно сказать: вся мировая поэзия. Хименес был страстным книгочеем. На страницах его стихотворных сборников - строки из Данте, Шекспира, Камоэнса, Манрике, Гонгоры, Ронсара, Гете, Байрона,
Шелли, Гюго, Лафорга, Верлена, Рембо, Кардуччи...
Из испанских поэтов-предшественников более всего близок Хименесу, пожалуй, Густаво Адольфо Беккер (1836 - 1870). Надо отметить, что творчество Беккера в целом оказало большое воздействие на испанскую поэзию первой половины
ХХ века. Известный литературовед-испанист З. И. Плавскин пишет: "Завершая развитие романтического искусства, творчество Густаво Адольфо Беккера пролагало пути новаторскому искусству Хуана Рамона Хименеса, Антонио Мачадо, Федерико Гарсиа Лорки, распахивало двери в новый «золотой век».
Поэт также прославил свою "малую родину" и во многих стихах, и в удивительной, уникальной прозаической книге "Платеро и я". Город, о котором в ХIХ веке и в самой-то Испании мало кто знал, с начала ХХ столетия стал известен во всем мире. Сам же Хуан Рамон Хименес тоже известен в Испании каждому чуть ли не с колыбели, - как у нас А. С. Пушкин.
И если кто-то скажет просто: "Поэт из Могера", - всем
понятно, что речь идет именно о Хименесе.
Материал взят мной из различных источников Интернета и более-менее скомпонован. Цель - азы самообразования.
17 ИЮЛЯ
Как мальчик, сытый по горло учебой, что-то рисует без цели и без сюжета, так и я бездумно тасую птиц безголосых, тучу безгрозовую, пустую комнату без отголосков и цветы без цвета...
...Сколько слов туманных, произнесенных всуе!..
Тоскуют земля и небо, и я тоскую.
Перевод Н. Горской
***
ВЕЧЕР
Блуждая средь равнин в закатном золоте, мне говорит душа, что с миром я - един!
Перевод В. Андреева
* * *
Воскресный январский вечер, когда ни души нет в доме!
...Зелено-желтое солнце на окнах, и на фронтоне, и в комнате, и на розах... И капают капли света в пронизанный грустью воздух... Протяжное время сгустком застыло в раскрытом томе...
На цыпочках тихо бродит Душа в опустелом доме, упавшую крошку хлеба разглядывая на ладони.
Перевод С. Гончаренко
***
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Лишь ты со мною, солнце, друг душевный! Как пес, ты лижешь кромку одеяла, и в золотой подшерсток зарываюсь рукой усталой.
И все пережитое отходит... дальше... дальше! Я немею и только улыбаюсь как ребенок, почти утешен ласкою твоею.
Глаз не смыкаешь, солнце, надежный сторож всех моих падений, и, заходясь невнятицей и гневом, бросаешься на тени, пустые наваждения, безмолвно грозящие в закатном запустенье.
Перевод Б. Дубина
* * *
Душе все роднее мглистый закат над листвой сухою. Коснись меня, луч осенний, своей потайной тоскою!
Деревья сырого сада размыто сквозят в тумане и кажутся нареченной, с которой все ждут свиданья, и тянутся листья с тропок подобно живым ладоням... Листком обернемся, сердце, и в палой листве потонем!
Приветный, потусторонний закат золотит аллею, и самое потайное под зыбким лучом светлее.
Ласкающий листья отсвет так нежен в касанье робком! Созвучья иного лада плывут по размокшим тропкам напевов и ароматов согласие неземное, что сад золотит нездешней и вечной своей весною.
Сияние нежит листья и, дымчато-золотое, в душе зацветает смутной, неведомой красотою.
перевод Б. Дубина
***
ИДЕАЛЬНОЕ МОРЕ
Свет маяка словно вздох ребенка, который почти что Бог - до нас едва долетает.
...Какие просторы!..
И мнится мне, что зажжен маяк не для морей зловещих, а для вечности вещей.
Перевод Н. Горской
***
ИЗВЕЧНЫЙ КАРМИН
Этот кармин не иссякнет, кармин вечерних долин, карминовая кантата из глубины глубин.
В лиловой ночи необъятной горит заката кармин; рядом с рассветом красным горит заката кармин; рядом с лазурным полднем горит заката кармин.
Заката карминные волны, стойкой сосны рубин беспредельное умиранье пламени средь руин.
В сердце, тоской объятом, горит заката кармин; в сердце карминно-красном горит заката кармин; в сердце бесстрастном горит заката кармин.
Никогда не погаснет небесный костер-исполин, вечности яркая ясность за пределом земных долин.
Перевод Н. Горской
***
Камень вчерашнего дня брось и усни. И опять он возвратится к тебе утренним солнцем сиять.
Перевод Н. Ванханен
* * *
Ко мне обернешься, плача, в разгаре цветенья сада, ко мне обернешься, плача, и я повторю: - Не надо. А сердце в оцепененье замрет, отходя от тягот... И сестринских пальцев тени на лоб мой горячий лягут. Я встречу твой взгляд печальный, печалясь тобой одною. Я встречу твой взгляд печальный, с его добротой родною. И спросишь ты: - Что с тобою? Но в землю взгляну я немо. И спросишь ты: - Что с тобою? И снова взгляну я в небо. И вдруг улыбнусь в ответ, - ты вздрогнешь, как от угрозы, и я улыбнусь в ответ, чтоб вымолвить: - Вытри слезы...
перевод А. Гелескула
***
МИМОЛЕТНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
Как это было, как все было, Боже? - Ты лживо, сердце. Разум, ты в смятенье. Все было словно ветра дуновенье? Или на легкий бег весны похоже?
Так зыбко было, словно в летней дрожи пух одуванчика, одно мгновенье живущего... И так исчезновенье улыбки в смехе незаметно тоже...
Дыханье ветра, одуванчик, крылья весны июньской, тонкая улыбка... о память горькая, пчела слепая!
все перешло в ничто - и без усилья малейшего... все так легко, так зыбко... И знать - что ты была, какой - не зная!
Перевод В. Андреева
* * *
Мое сердце ушло вперед, так часы убыстряют ход, размечтавшись о светлом часе...
Но ко мне не явилось счастье: уломать его не дано никому из нас - ведь оно не отметка на циферблате!
Хмурой явью заволокло это суетное число, обреченное на распятье...
Отвожу, объятый тоской, стрелку сердца на непокой!
Перевод П. Грушко
Стихи здесь, возможно, поменяю.
Фото взято из Интернета