Собор стоит могуче-величаво,
Обрисовав свой силуэт на фоне туч,
Как век назад он сдержанно могуч,
И вверх несёт свои златые главы.
Их пять вершин, несущих тяжкий крест,
Поднявши свод над бренною землею,
И прах святых хранящих под собою,
Их пять вершин, а он один, как перст.
Из пыльных окон истекает свет,
Тугой свой жгут он упирает в стены,
Он жаждет и находит перемены,
И грустный времени он оставляет след.
Иконостас со многоликим взглядом,
Взирающим со всех его икон,
Где тлеет пепел прожитых времён,
Закрыл путь вспять идущий где-то рядом.
Шагов давно здесь не звучало эхо,
й протодьякон голос не срывал,
И ветер позолоту отодрал,
И в куполе давно блестит прореха.
И терпкий запах освященных свеч,
Давно исчез, а с ним исчезла вера,
Уж нет кадила то, что раньше грело,
И нет руки, что бы его зажечь.
А облака подобие волны,
Что истлевают призрачным подсветом,
Полнеба скрыли, будто честь наветом,
И чуть покрыли полный диск луны,
И крест на ней остаток от величья,
Который храм сегодня утерял,
Он был велик, как кто его создал,
Но вот теперь сгибается в безличье.
Могучий корпус и цветные фресок слёзы,
Фундамент в трещинах и чёткий силуэт,
Снаружи – жизнь, внутри же - жизни нет,
Лишь через пол здесь прорастают грёзы.