Первобытный лес удерживает вес,
Но под тенью его ветвей
Живёт другая растительность,
Под новой таможней и языком.
Только вдоль длинного берега
Жалобной туманной Атлантики
Задержались несколько крестьян,
Из Акадии, чьи отцы от изгнания
Блуждали, двигаясь к родине,
Чтобы умереть на её груди.
На раскладушке рыбака колесо,
И ткацкий станок пока ещё занят;
Девы всё ещё носят нормандские заглавные буквы
На своих киртлесах домотканых,
Вечерним огнём повторяют историю
Эванджелины.
В то время, от его скалистых пещер
Соседний океан глубоким голосом
Говорит, а в акцентах печальные
Звуки - ответы, воплями леса.