пустыми глазницами дом провожает закаты,
часы — в ожидании, пыльными снами укутаны.
портьеры под тяжестью лет беспощадно распяты,
наброски узоров из нитей, швов и перламутра.
шкафы платяные. шершавое дерево дуба.
лаванда, sachet, среди льна простыней позабыта,
и рисовой пудрой, и лёгким парфюмом как будто
пропитаны платья, тесьмой полинявшей расшитые.
с раскрытыми ртами альбомы тяжёлые, старые,
в них спят чёрно-белые тени — вчерашние близкие.
крахмальная свежесть сорочек и позы усталые...
дом плачет под долгим дождём так по-детски и искренне.
и в нас оживает прохладой фарфора звенящего,
с десертом бисквитным под сенью ажура кленового...
но бьётся дождём проливным в ставни к нам настоящее
по старым, скрипучим ступеням, ведущим нас в новое.