Кошка смотрит кино из окна (не хватает попкорна).
Стёкла в створчатых рамах — граница её бытия.
Кошкин космос, что был от рождения принят покорно —
Корм, вода, подоконник, лоток и Господь (это я).
Я — её абсолют, символ вечности, альфа с омегой,
Неизбывный источник уюта, еды и тепла.
И в кошачьих глазах нет сильнее меня человека,
Что идёт по Вселенной, творя неземные дела.
Жаль, что это не так. Что живу от зарплаты к зарплате,
Временами не зная, что завтра собрать на обед.
Ограниченный жизнью мужчина в махровом халате
Не способен спасти этот мир от несчастий и бед.
Я хотел бы спросить у того, кто сквозь тучи устало
Смотрит сверху на нас, так зависимых от ерунды:
Неужели ты тоже на небе живёшь как попало
И косарь у соседа желаешь занять до среды?
Неужели уверенность, та, что ещё не растратил —
В том, что ты всемогущ и невинных спасёшь от огня —
Лишь кошачья наивность? И в мире, что прост и понятен,
Ты готов для чудесных поступков не больше меня?
А верёвочка вьётся... Однажды порвётся, где тонко.
Я иду в магазин, зажимая косарь в кулаке.
Я давно бы предстал перед собственным богом, да только
Кошку надо кормить. И менять наполнитель в лотке.