Я сидел на Мальдяке за железной ресницей,
Мне во вшивом бараке опостылели лица,
Не тюрьма тут, а лагерь, но хрен редьки не слаще,
Тут рапиры, там шпаги - и натыканы чаще.
Там железные двери, тут дощатые вышки,
Вертухаи там звери, ну и тут не мальчишки.
Золотую породу рыжевьём называли,
А большой самородок здесь не стоил и чая.
Был в цене даже перец, с ним баланда съедобней,
И любому по вере, тут кому как удобней.
Педофил с коммунистом разместились на нарах,
Но один был речистый, а второй был сучара.
Задушили обоих, а сказали, что сами,
И крестились в забое, будто пред образами.
Я сидел на Мальдяке, до звонка был червонец,
Пусть снаружи собаки, но зато нету вони.
Я рванул между вышек, где колючку украли,
Вот и вышло, что вышел, как в заезд авторалли.
В поворот не вписался, были выстрелы даже,
Шёл по ветру и галсом, будто при абордаже.
И ушёл от погони, тракт Колымский порукой,
Полетели погоны, но им было наукой.
А я вынырнул где-то меж домашних оленей
И гоняю их в тундре без одышки и лени.