По небу светло-голубому
Плывут неспешно облака.
Восторг несёт всему живому
Весенней радости река.
Простор раскинулся бескрайний
Сладчайшей свежестью живит
Той, что пьянит весною ранней
И чудо дивное творит.
По нераспаханному полю
Крестьянка юная идёт.
Звенящей песней на раздолье,
Весне подобно предстаёт.
Босыми лёгкими ступнями
Едва касаясь лишь земли,
Искусно правит лошадями,
Которых в борону впрягли,
Что, как крылатые Пегасы,
Свободой всласть упоены,
И своего дождавшись часа,
Былинной силушки полны.
В нарядном дева сарафане,
Что золотым шитьем расшит,
В рубахе белой, полотняной.
Кокошник вид её вершит.
Идёт подобно древней Флоре, -
Цветов Богине и Весны.
В её лучистом, пылком взоре -
Свет обновленья, новизны.
Взгляд светлых глаз её направлен
Туда, где дитятко её
Сидит с игрушками на травке
И забавляется игрой.
Окрепнут вскоре его ножки,
И тож, за матерью во след,
Всё то, что нужно сделать сможет,
Исполнив прадедов завет.
Неподалёку ряд деревьев
Несут полуденную тень.
И от младенца видим слева
Необычайной формы пень.
Вдали виднеется фигура
Другой крестьянки и коня,
Весна их тоже всколыхнула.
Ступают, пашню бороня.
Крестьяне пахоты начало
Считали праздником всегда.
Молясь усердно и немало
Для благодатного труда.
Здесь образ матери созвучен
С природой матушки—земли,
И с её силушкой могучей,
С теплом её благой Любви.
Что льётся гимном возрожденья,
Всеобщей радости волной!
Извечным жизни продолженьем
Струится ток её живой!