В петле я оказался временной.
Себя увидел молодым, но жалким:
Какой-то отдаленно не земной,
И непомерно неказист, и валкий.
А может Быть, и вправду был таким.
Носил печать греховную от правил:
Людьми не понятым, но не судим,
И мир собой нечаянно ославил.
Смотрел, дивился... Может, это тень.
Сейчас совсем другой, не по наслышке:
Поэт и проч. средь кучи деревень,
Ем в волю калачи, а не коврижки.
И все ж осталось в жизни от того,
Кто пялился на каждую лучину:
И не имея в жизни своего,
И не вскрывая от судьбы личину.