Путешествия - это лучшее воспоминание о своем прошлом, которое не вызывает сожалений о том, что что-то ты сделал не так.
Пышная Прага, или город ста шпилей
В Прагу я приехал из Вроцлава, где провел два дня, наполненных весенним солнцем и сладким предвкушением от поездки в "город ста шпилей" и дальше на юг.
Вроцлав показался гостеприимным, с изумительным историческим центром в разноцветных фасадах прошедших эпох, красочным центром, в котором польским хеви-металлом гудело какое-то народное веселье, с хрустящим польским "доршем" (треской) с жареными "земняками" (картофелем) в какой-то подвальной забегаловке и вечным ремонтом (поляки все время что-то роют и строят).
Немного побродив по городу, на следующий день я отбыл на Прагу, через исторические Судеты.
Судетская местность напоминает Карпаты и очень живописна. Меня то и дело охватывало чувство восторга и ликования, который бывает только при виде замечательной природы и пейзажей. А пейзажи в Судетах действительно заслуживали внимания.
А уже в обед я уже кружил вокруг гаргантюанских пражских эстакад, в тщетной попытке по гугл-карте найти дорогу к своему отелю, что был на самой окраине и по ту сторону Влтавы. Дорога была, а вот лестниц на гигантские пражские мосты, как у нас, не было, и мне приходилось искать обход, нарезая широкие, ненужные круги, то и дело бросая одну попытку за другой, по причине очередного исторического дома или музея, в который я непроходимо упирался.
В тот день я прошел больше десяти километром, по дороге удивляясь и наслаждаясь раскидывающимися перед моими бессонными глазами живописнейшими видами.
Не зря кто-то назвал Прагу "пышной". Она действительно была пышной и красочной, как свадебный торт на дрожжах и взбитых сливках или как пышногрудая барыня, кровь с молоком, наряженная в тридцать три разукрашенных кринолина, пышущая красотой и здоровьем.
Ближе к вечеру, налюбовавшись и уставший, я добрался до своего района под названием Либен недалеко от станции метро Кобылитсы. (Немецкой "Либен" и русское "Кобылицы" хорошо укладывалось в уставшем мозгу, на случай, если мне придется заблудиться и искать дорогу домой).
Район был небольшим и очень домашним - по нему туда-сюда от бедра шпацировали местные колоритные личности богемско-цыганской наружности, и располагался на холмах и чем-то даже напоминал малолюдный Монмартр, а именно своими лестницами и уютными домиками.
Отельчик был небольшой, обслуживание любезное. Я заселился в свой номер и в тот же вечер, дабы не дать привычному восторгу от приезда на новое место незаметно улечься, отправился в пешую прогулку по своему Либену, людей посмотреть и еды заказать.
Окрестности уже окрасились первыми тусклыми фонарными брызгами, местные чехи набились в местные пивные и закусочные, в воздухе во всю пахло весной и обещанием счастья.
Я набрел на более-менее вместительный супермаркет, накидал в корзину каких-то консервов и фруктов, на выходе попросил "Бехеровки".
Здесь надо сказать, что, как я потом выяснил, хотя Прага вроде Парижа или Рима - центр европейского туристического паломничества, но местные, те, что не в центре, а на окраинах, весьма плохо разбираются в иностранных языках, в частности в английском, и что хуже не особо и стараются в нем разобраться, отвечая тебе исключительно на своем непонятном чешском. Ну, а чешский - не польский и не словацский, там не поймешь и с ходу не догадаешься.
В общем, путем тыканья пальцем (алкоголь у чехов, в основном, продается на выходе - сам не выберешь) и гримасничанья я кое-как объяснил, что мне нужно. Получив небольшую бутылку местного "Fernet Stock" (крепкого ароматного бальзама на травах вроде Бехеровки), я еще зашел в местную забегаловку под "оригинальным" названием "Самарканд" и заказал себе риса с кебабом.
В тот вечер ужин у меня был на траве, на холме, перед медленно погружающейся в майские сумерки и вечернее золото фонарей красавицей-Прагой.
Все последующие четыре из пяти дней моего пребывания в "городе ста шпилей", все вечера, я не забывал посидеть на том холме, дабы полюбоваться на раскинувшуюся передо мной пышную Прагу.
И также все четыре дня я, насколько смог, исходил центр Праги взад и поперек, с ее Карловыми мостами, соборами и Танцующими домами, не уставая удивляться внезапно открывающимся историческим и архитектурным жемчужинам и бриллиантам.
Здесь надо заметить, что Прага, в отличие от остальных европейских городов, будь то неплохо знакомые мне Варшава, Братислава или Вена, неповторима не только своей "пышнотелостью", но и тем, что ее исторические жемчужина разбросаны густой россыпью не только по центру или окраине, а по всему месту своего нахождения. Куда бы вы ни пошли, на одну сторону Влтавы или противоположную, вас непременно удивит, застанет врасплох за поворотом какой Старый град, Малый град или Вышеград. Какая-нибудь "малоизвестная" на фоне сверхпопулярных Св. Витта или Св. Николая и не менее грандиозная церковь или собор не меньших размеров, возвышающаяся вдали от избитых туристических троп.
Пять дней пролетели как сон. Находив по Праге и ее окрестностям около ста км, я даже сам себя почувствовал немного чехом: таким же богемным и фриковым, какими многие чехи и есть, не знаю то ли по причине их агностицизма, то ли по причине доступного каннабиса, то ли еще по какой другой причине.
Всплакнув на прощание после полюбившейся Бехеровки и запомнив навсегда пышную грудь разбитной и не совсем недоступной барыни-Праги, на следующее утро я отбыл на Брно, а оттуда в Братиславу.
Глава вторая: скучная и прекрасная Вена
Погостив в чешском Брно и словацкой Братиславе, дальше я направился в Вену.
Здесь надо сказать, что Братислава на меня произвела впечатление некого dejavue: пыльные улочки Братиславы настолько напоминали соседнюю Украину, а словаки - украинцев или белорусов, что местами на меня находило затмение и непонимание, а там ли я нахожусь, где нахожусь.
В остальном, Братислава - это уже знакомая нам восточно-славянская традиция, и с их церквями, и красными черепичными крышами, и с понятным словацким языком.
Словацкий язык, это как перевернутый русский, просто надо включить воображение: вонять - пахнуть, топанки - обувь, птачка - птица, летадло - самолет и тд.
А вот Австрия и Вена были уже не такими "славянскими", настоящей "заграницей".
В Вену я ехал в предвкушении безбарьерной коммуникации с венчанами, или венцами, веннами... - как там правильно? - зная свободно немецкий, хотя также зная и то, что в Австрии "свой" немецкий, южнобаварский, с их диалектами и прононсом.
И действительно, еще с вокзала общение потекло-заструилось горным тирольским ручейком, без привычных закавык и подбора слов.
Правда, позже я выяснил, что мне было гораздо проще общаться с австрийскими "афро-арабо-турками" во втором и третьем поколении, потому как те говорили преимущественно на нормальном "хохдойче" и с ними я чувствовал себя чуть ли не местным. А вот белые австрийцы или особенно пожилые, из провинций, если специально не подстраивались под тебя, то говорили на своих тарабарских наречиях, что порой меня ввергало в ступор и заставляло сомневаться, а знаю ли я, вообще, немецкий, который в свое время изучал не меньше пяти лет.
А еще в Вене полно приезжих, из разных Албаний и Румыний - особенно их много в качестве продавцов и в сфере обслуживания, которые говорят на своем ужасном немецком, коверкая все, что можно исковеркать и понять их - надо еще приспособиться.
С венского вокзала я "забежал" в местный Бельведер, дворец с садами и фонтанами во французском стиле. Который мне, кстати, не очень понравился, т.к. напоминал хорошую копию Парижа, хотя был весьма недурен.
А позже, и вся "Вена, один из самых красивых городов Европы" по многочисленным оценкам, мне показалась однотипной и отреставрированной неживой белой лошадью. Все в светлых тонах, без признаков старины и аутентичности, не выше четырех-пяти этажей. Скукота.
Венский Riesenrad ("колесо-великан", а по-нашему "колесо обозрения"), которое я, перепутав, сдуру назвал велосипедом (Fahrrad), что было не таким и промахом, так как слово "Farhrad" тоже состоит из "ехать" (fahr) и "колесо" (Rad) со всеми его увесилениями и закусочными было скучнейшим местом с европейскими задранными ценами.
Венская опера в подметки не годилась знакомой Гранопера в Париже или даже опере в Одессе, настолько она была обычной, серой и скучной.
И повсюду, по всей Вене, там и сям, были "разбросаны"-расставлены Амадеи наши Моцарты, в основном приезжие и мигранты в париках и камзолах, с их темными восточными мордахами, что смотрелось достаточно комично - безжалостно изнасилованный австрийский бренд, затертый до дыр.
Популярные конфеты "Mozart" - оказались тоже банальным соевым шоколадом с сомнительной начинкой и пиратской ценой.
Еда в магазинах, да и, вообще, еда в Австрии - была примерно как и в Германии: невкусная и однотипная. Вечные сосиски и колбаски, твердые сыры, азиатская еда на каждом углу...
Что удивило - так это памятник-мемориал советским воинам, освобождавшим Вену и стела с приказом Сталина. "Хмм, помнят и чтут, несмотря ни на что".
Конечно, произвели впечатление венские соборы и церкви: грандиозный собор Св. Стефана в готике, Карлскирхе в каком-то восточном "диванном" стиле, похожая на грандиозную мечеть с четырьмя минаретами, величественная церковь Франциска Ассизского.
И, безусловно, понравился Kunsthistorisches Museum, Музей истории искусств в Вене, который, пожалуй, был главной достопримечательностью Вены, даже для такого невежественного варвара с востока, как я.
Там, я не применул припасть и приобщиться и к П.Брейгелю с его "Вавилонской башней" и "Охотниками на снегу", и к Вермееру, и к Веласкесу, и к Тициану с Рембрандтом, и к прочим "столпам" художественного и изобразительного искусства.
Больше всего мне запомнился и действительно понравился Вермеер с его "Аллегорией живописи", картиной, на которой замечательным образом передана игра света и тени и чувство пространства. Картиной, которая вызывала в памяти какие-то смутные воспоминания, словно из моих предыдущих жизней...
В Вене мне даже довелось помогать и подавать на жизнь бедным венчанам и венчанкам, аккуратным старичкам и старушкам, попрошайничающим там, где побольше туристов.
Одной сморщеной, как сушеный Erdapfel ("картофель" по-австрийски), фрау я купил весьма недешевый за 10 евро, чуть ли не с мраморной говядиной гамбургер, запутавшись в ценах, уже потом узнав, что она местная пенсионерка и что у нее почти нет средств на существование - "ich bin eine arme Rentnerin, ich hab' fast kein Geld zum Ueberleben). А другом герру я подал два евро, на что тот долго кланялся и бормотал по-старомодному "Danke schoen, mein gnadiger Herr" - "спасибо великодушно, милостивый государь".
Не думаю, что эти бедные австрийские попрошайки были намного беднее меня, но я не стал разбираться в перепитиях их капиталистических реалий.
В общем, чопорная Вена показалась не самым интересным, а скорее скучным, хотя и познавательным местом, в котором стоило побывать хотя бы раз, чтобы туда больше не возвращаться. И, к тому же, кишевшей туристами, как та самая сдохшая белая лошадь, кишащая на жаре опарышами, что добавляло неудобства при перемещении по этому, в принципе прекрасному, замечательному месту.
Отчего я, немного всгрустнув, покинул ее три дня спустя, отбыв в своем Liegewagen-е (спальном вагоне) в сторону более разнузданной и свободной Падуи в Сев. Италии, как мне казалось, обещав там себе компенсировать австрийскую чопорность и сухость.
Глава третья, "итальяно веро" в Падуе.
Италия, с ее вечным Римом, неповторимой Венецией, римским правом, искусством и модой - это такая же колыбель цивилизации, как колыбель Греция или Египет. А, может, и не колыбель, а некие шортики озорного и непослушного подростка, из которых мы тоже все вышли.
В моем австрийском Liegewagen-е cо мной произошел было презабавный казус. Поскольку поезд был австрийский, а проводницы итальянскими, то это накладывало некоторые нюансы на наше взаимоприятное общение. Австрийская педантичность и итальянская расхристанность - что может быть необычнее?
По утру, часов около 4:45, перед тем как прибыть по расписанию в Падую, я обнаружил, что поезд явно опаздывает и на "полных парусах" несется сквозь чернильную итальянскую ночь, в явной попытке нагнать время.
4:50, 5:00, затем 5: 10, а мы все также летим "на крыльях ночи" черт знает куда...
Как назло, моя гугл-карта тодже растерялась и потерялась где-то еще в районе австрийского Клагенфурта, в последний раз, когда я смотрел в нее и теперь упрямо не желала перемещаться в сторону теплой Италии.
Меня одолевали смутные сомнения, что мы уже или проехали Падую, или я, вовсе, еду не в том направлении...
Кроме меня, в таком же непонятном ожидании был и мой ночной попутчик из Курдистана, как он представился, который не говорил ни по-немецки, ни по-английски, а только немного по-итальянски, на котором я говорил и понимал на уровне "бонджорно-грацие-ариведерчи" "атенционе, итальяно веро, рагацци".
Примерно в 5:20, не выдержав нервного напряжения, я отправился на поиски итальянской проводницы, которая пропала в неизвестном направлении после последнего раза, после того, как гостепреимно кинула мне полотенце и набор белья.
Обнаружив ее спящей в соседнем купе, я возбужденно почти заорал что-то вроде: "Meine Guete, wo sind wir?! Was ist los, verdammt, verspaeten wir uns, oder?" Что можно перевести, как: "Черт подери, где мы сейчас, мы опаздываем, говори или я вырву тебе кадык, чертова язва!" Ну, или примерно как-то так.
На что, та, едва продрав глаза и захлопав осоловелыми глазами, крякнула: "Keine Ahnung" (а черт его знает) и побежала куда-то в сторону первого вагона.
Через пять минув, тыркнув в очередной раз свою гугл-карту, я к своему облегчению обнаружил, что геолокация заработала и мы всплыли в районе между Венецией и Падуей, до которой было еще примерно километром пять-десять.
Ощутив всю неимоверную радость бытия от такого чудесного прояснения, я выдохнул, и уже через пять минут, в почетном сопровождении проводницы бормочущей какие-то извинения по поводу опоздания, я сошел на богом благословенную итальянскую пыль на грязном перроне Падуи.
На востоке забрезжил восход. На перроне вокзала спали какие-то черномаз... чернолицые личности. В переходе громко ругались какие-то подозрительные черномаз... черноротые джулико-бандито.
"Ну и местечко" - подумалось. "Но, от того и интереснее - это не чопорная правильная Вена, да здравствуют приключения!"
Не дожидаясь рассвета, по навигатору я зашагал в сторону своего отеля Tulip Inn.
В Падуе, несмотря на раннее утро, было гораздо теплее, чем вчера в Вене. И все другое.
Все было меньше, уже и как-то уютнее.
Ощущение было, что я прибыл не в Северную Италию, а в какую Аравию. И, действительно, в архитектуре, а также в ранних образах мимо проплывающих, на велосипедах и в машинах, падуйчан угадывались явные востоные следы и отпечатки.
Вдоль дорог тянулись каналы с гондолообразными "пирогами" у мостов, за заборами росли магнолии с огромными белыми астроподобными соцветиями и раскидистые пальмы, на закрытых ставнях окон угадывалась арабская вязь...
О, это, черт подери, безусловно, одно из главных преимуществ безграничной Европы - почти мгновенное перенесение в пространстве в другие географические места и культуры! Удивительное чувство, клянусь Святым Януарием! Когда ты еще вчера был в такой чопорной, такой европеской и прохладной Вене, а сегодня ты в такой восточной и теплой Италии.
Мне даже захотелось зажестикулировать, как истинному "итальяно веро"!
В свой отель я прибыл около восьми утра. Меня угостили чашкой кофе и просили подождать до двенадцати, чтобы заселиться.
Я зарядил свой телефон, сходио в туалет и отбыл на поиски первых приключений на итальянской земле, несмотря на ранний час.
Продолжение следует...
Падуя, Венеция, Верона, или как там на "загнивающем Западе"?
Европу можно не любить, но только после того, как вы с ней лично познакомились. Все остальное - от небольшого ума.
В Италии десятки или дже сотни городов - очаги и центры истории, искусства, моды, кулинарии и всего на свете. В Италии можно ехать наугад, вверх и вниз, налево и направо, но вы все равно упретесь в такой историческо-культурно-модно-кулинарный эпицентр, который вас не оставит равнодушным.
В Падую, или Падову, как ее называют местные, я попал случайно: потому что не смог вовремя забронировать место в отеле в прекрасной Венеции. А в Венецию съездить хотя бы раз в жизни должен всякий.
Палаццо делла-Раджоне и Прато-делла-Валле, фрески Джотто в капелле Скровеньи и фрески Альтикьеро и Аванци в капелле Сан-Феличе, капеллы Сан-Джорджио и Оветари - то, чем прежде всего известна Падуя.
Слышите музыку в своих ушах?
ПРежде всего я решил поглазеть на фрески Джотто, единственное имя, которое мне было до этого известно.
Раза три я проходил по кругу через центр Падуи, втягивая голодными ноздрями запах итальянской пиццы из печи, а ушами мелодичную итальянску речь, прежде чем нашел эту Скровеньи.
Выстояв очередь, а потов выслушав лекцию, меня и других, наконец, впустили в святую святых: капеллу Скровеньи с фресками самого Джотто.
Ну, признаться, я с трудом выдержал до конца этот увлекательнейший визит, пытаясь найти в великих каляках-маляках великого Джотто великое искусство и великие смысл.
Больше всего мне понравился Дьявол с рогами, пожирающий грешников. А остальное навевало скуку и сон. Ну, на то я и необразованный варвар - "Porca miseria!"
На следующее утро я купил билет до Венеции и на комфортном итальянском поезде прибыл туда примерно полчаса спустя.
И, тут я впал в ступор...
Представьте вокзал, выход, к которому вас несет нескончаемы людской поток, вы приближаетесь, вдалеке сияет яркое майское солнце, вы выходите, делаете шаг-другой вниз по ступенькам - и тут перед вами распахивается море... и шелест волн о гранитные ступеньки, и крики чаек...
Именно бирюзовое, Средиземное море, прямо в десяти метрах от вокзала!
И мосты, мосты, мосты...
Соборы, соборы, соборы...
И дома, старинными, заплесневелыми стенами уходящие прямо в море...
Мамма мия, описать это состояние трудно - это надо видеть и чувствовать.
В Венеции я немало попетлял, прежде чем подобрался к венецианской святыне Площади и Собору Святого Марка.
Останавливался, чтобы перекусить пиццой и запить ее Просеко, наблюдал за толпами туристов, шел налево и направо, кругами и снова назад... и, наконец, добрался.
Да, площадь Святого Марка и Собор Святого Марка, Дворец Дожей, Санкт-Марко - это потрясающая, окрыляющая красота, апогей изящного зодчества, красота и музыка в камне...
Еще, Венеция - это Гран-Канал и Мост Вздохов, живописные гондолы элегантно скользящие по узким каналам, Собор Санта-Мария-делла-Салюте, Собор Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари, Остров Сан-Джорджо-Маджоре и многое-многое другое.
В Венеции беспрецедентный концентрат высокого искусства и культурного наследия на квадратный земной и водный метр. Сгусток красоты и романтизма, которыми, кажется, пропитан и сам воздух Венеции.
Однако, толпы туристов в узких улочках и ограниченное пространство делают свое дело - спустя пару часов начинает не хватать воздуха, пространства и хочется поскорее выбраться на волю и туда, где число людских тел на квадратный метр не превышает хотя бы одно.
В магазинчике на вокзале я прикупил бутылку местного вина, сэндвич с тунцом и ближе к вечеру прибыл обратно на вокзал Падуи.
Продолжение следует...