День проморожен до костей.
Там за оконностью белёсой
Февралит мартовский халдей,
и матерится от психоза:
на скрип морозной коллеи,
и на таджика в телогрейке.
Ой, как невовремя они...
Ох, как некстати канарейки
снуют и сыплются песком.
О, боже мой, какого чётра:
твой мир похожий на дурдом
трещит по швам от пересорта.
Трещит и ломится в башку.
В ней места нет тебе, помилуй.
Весна весной, но я живу
среди разумности извилин.