“На время войны замолкни, поэт”.
(А. Городницкий)
Слова в эпиграфе писал не пустослов.
Но даже старожилам самиздата
не нужно отрываться от основ
и полагаться только на солдата.
Когда рыча, расталкивая грязь,
ползет железо бездорожьем вешним,
не получается, беззвучно матерясь,
сидеть в недосягаемой скворечнe.
И хочет сердце только одного:
помочь. Но и на фронт в миниатюре
кого я выставлю? Ведь рядом никого:
ни сыновей в таком количестве, ни тюрем.
Я б вышел сам, разорванную нить
пытаясь склеить, в полосe раздела
раскинуть руки, голову склонить,
и ожидать, что демоны прозреют.
И будь что будет. Хуже, чем в земле —
на ней же, в изобилии кровавой.
И шуба пусть останется в Кремле,
и пусть не прозвучит “героям слава!”
Зато во временем подернутую медь
глаз, повидавших горестные сводки,
не стыдно будет прадедам смотреть,
которых — от Полтавы до Находки.
И пишешь, чтобы ком унять в груди,
и понимаешь, мало в этом проку:
война всегда — на бучу впереди,
и смерть приходит ранее, чем строки.
Колонной танковой потягивается Зверь.
Мир обезумел. Мир у нас украден.
И, по тревоге поднятый резерв,
идут стихи, запаздывая на день.