***

Та женщина сидела в кабинете
и совесть здесь поставила на кон,
на попеченье брошенные дети,
родной очаг которым не знаком.
Её супруг, всесильный покровитель,
сидел в Верхах, имел повсюду блат.
Не удивлю, не сделаю открытие -
всегда с избытком в том семействе благ.
А до сиро'ток никому нет дела -
заботой, добротой обделены,
бывало, и голодными сидели,
всех прав на счастье с детства лишены.
И повара', и нянечки в детдоме
ту женщину боялись, как огня,
держать рот на замке было удо'бней,
чем вслух (а не в мыслишках) обвинять.
А было в чём винить (чего там спорить),
но заступись за брошенных - тогда
такие неприятности подстроит,
своею неподсудностью горда!
Всё ж есть иной Закон, иные Силы,
ты их ничем не сможешь подкупить,
лишь кажется - простили и забыли.
Не станут с проходимцами шутить.

Та женщина в обносках ( не в обновках)
и не в Верхах - на паперти сидит.
Бог не простил? Он мстит ей за сиро'ток?
За что ж она имеет бледный вид?

Себя своей же властью наказала:
супруг неизлечимо заболел
и Бог семье детей не дал. Осталась
совсем одна, пусть не на склоне лет.

Та нищенка, что просит подаяние,
ни в чьих глазах не сыщет сострадания.

Почудится - из прошлого звонят
сиро'тки - не ругают, не винят,
а спросят: "Тётя, помощь Вам нужна?"
И пусть, казалось, совесть сожжена,
но женщина, сгорая со стыда,
молить прощенье станет.
Жаль, так поздно...

                18.12.2022 г