Первый ряд - и то не весь -
Публикою был заполнен.
Но писателем "в законе"
Всё же овладела спесь.
Он витийствовал, в огне
Простирая гневно руки.
Зал почти что спал от скуки,
Так что гнев был послан мне.
А в конце, приняв букет
От неведомых поклонниц,
Брёл походкой пыльных конниц
Он в буфет и в туалет.
Но по сгорбленной спине
В нём угадывалось что-то
От причастности к заботам,
Всуе недоступным мне.
И понуро брёл за ним
Древней арфой громыхая,
Обречённо вслед вздыхая,
Шестикрылый Херувим...