Кабы с кем сесть да хлеба съесть,
Промолвить слово, в кои веки,
Тогда бы как-то всё ж на свете,
А легче было б крест свой несть.
Куды там! Не с кем. Свет широкий,
Людей всех — не пересчитать...
А доведётся одиноким
В холодной хате кривобокой,
Или под тыном, подыхать.
А то... Нет. Надо пожениться,
Хотя б на чёртовой сестре!
Не то один в своей норе
С ума рехнуся. Рожь, пшеница
На почву добрую легла,
А кто-то те пожнёт хлеба
И скажет: «Где-то он, пропийца,
В чужой загнулся стороне...»
Увы мне! горе, горе мне!
4 ноября [1860,
С.-Петербург]
«Якби з ким сісти хліба з’їсти...»
Якби з ким сісти хліба з’їсти,
Промовить слово, то воно б,
Хоч і як-небудь на сім світі,
А все б таки якось жилось.
Та ба! Нема з ким. Світ широкий,
Людей чимало на землі...
А доведеться одиноким
В холодній хаті кривобокій
Або під тином простягтись.
Або... Ні. Треба одружитись,
Хоча б на чортовій сестрі!
Бо доведеться одуріть
В самотині. Пшениця, жито
На добрім сіялись лану,
А люде так собі пожнуть
І скажуть: «Десь його убито,
Сердешного, на чужині...»
О горе, горенько мені!
4 ноября [1860,
С.-Петербург]