В рассвете аспидное море стонет,
змея волны на галечном песке
ползёт, шипя, к протянутой руке,
и холод жалит мёртвые ладони
истерзанных ветрами серых плит,
где плеск прибоя бережно хранит
портрет воды в гранитном медальоне.
Черты не стёртых временем эпох
встречают свет повторного рожденья.
Больное солнце жаждет пробужденья,
бросая луч на почерневший мох,
кипящий в пене утреннего чая.
Стигматы неба тонут в криках чаек,
над Балтикой встаёт воскресший Бог.