Необходимость итогов, как много в плохом хорошего
Забей, пиши без оглядки, истина в постоянстве ошибок.
Задумай книжку, обязательно в пестрой, бордовой обложке
о сумасшествии зайцев среди отважных, плюшевых мишек.
Город, простроченный швами имен, без отчеств, анналов.
От межсезонья уставший. Нарочитый, в меру неряшливый.
Мятое небо, материи байковой, вывернуто наизнанку.
Некуда деться от холода, согласись, чересчур даже.
В мутных, убийственно черных, жгучих быстрых протоках,
укравших конец февраля. Прошлогоднего. Вышло и вышло.
Ах, написать бы о чем-то понятном, прозрачно серьезном,
о тех, кто сыграли на веру. Как будто она не в числах.
Сославшись на долг, необратимость и тщетность хлопот.
Глупости. Чужой запах, чужие звуки. Не с тобой, но с ними.
Сосредоточься на книжке. Сократи срок и выдох, и вздох.
Дотошный издатель с азартом угара перечеркнет страницы.
Мельком глянет, привычно, на карточку в украденной рамке,
забудет свой дом, запахнется, ускоряя шаг, разбежится.
И улетит в темноту над затасканной темой Фонтанки
считая, что выжить наивным словам - задача всех лишних.
И он не вернется. И не напечатается, что вначале задумано
обо всех не допевших, обо всех, оборвавших струны.
О сумасшествии зайцев посреди отважных, плюшевых мишек.
О пространстве постоянства ошибок, ниспосланных свыше.
Тель-Авив.
23.02.23