Я бы заткнул все громкие рты
Плотным скотчем малярным;
Мне не выдержать давки от той клеветы,
Которую помню, увы, постоянно.
Слабый я человек, не хватает мне сил,
Чтоб не свеситься из окна,
И пытаясь бороться с тем, что так не ценил,
Я нашелся на дне бокала вина.
Фонари ослепили, а асфальт целовал
Мои логти, колени и плечи...
Глаза помнят мой очевидный провал,
А я помню, как сжёг полдюжины свечек.
Как верил в чью-то любовь беззаветно,
Не улышав "люблю" ни разу,
И вот он я, вырос, по мне так заметно,
Что я разбираю книги на фразы?
Так тянутся руки, дрожали колени
И сердце стучалось предательски громко.
Я сумасшедший, мне никто не поверит,
Хотя и не нужно, лишь бы выслушал кто-то.
Чтобы шум в голове наконец-то утих
Или стал простым диалогом.
Мне тревожно, потому и пишу данный стих,
Под таким вот странным предлогом.
Накричи на меня, расцарапай ногтями
Лицо; оставь след удушья на моей шее,
Заставь усомниться в себе и цепями
Окутай свободу, что считал панацеей.
Не рисую полос, но страстно желаю,
Холодные пальцы держу дальше от шеи
Вместо навязчивых мыслей книги читаю,
Не смотрю вниз с окна, почти не болею;
Истощаю разум общением и людьми,
Анализом эмоций и чувств глубинных.
Смеюсь беззаботно, будто мы были детьми,
Которым не надо изображать невинных.
Не прикасайся к моим хрупким весам,
Колкими фразами и громким криком,
Я все это в состоянии сделать сам,
Научиться бы жить лишь одним мигом.
Я не тот идеал, который ты лепишь,
Одаришь меня взглядом умным и диким,
А я промолчу, зная, ты этим грезишь.
Не плачь, когда тело охладеет от крика,
От упрёков и слез, скрытых нарочно,
От внутри пепелящей злости,
Мертвых будить ведь безнадежно,
У них для лета шибко холодные кости.