Кога отплува…
Кога отплува, аз я не изпратих.
Кога корабът скри се в бледний кръгозор,
аз дойдох на брега и дълго, изглеждах морския простор.
Талазите насам търчаха пенни
и с рев разбиваха ми се отпреж,
но нищо не разбрах за нея
в безсмислен и сърдит гърмеж.
И пак дигнах очи и шушнех тъжно:
„Прости! Прости!“ — вторачен в тайний кръгозор,
но нито в безконечното пространство
не улови смутений взор!
И дълго време на брега стоях йощ
и взирах се напред с измокрено лице,
като че чаках някой да ми върне
назад полвината сърце.
Иван Вазов
Одеса, 1888
Та уплыла...
Та уплыла— её не проводил я.
Когда корабль пропал из виду, я
на пристани смотрелся долго, мило
в голубизну, печали не тая.
Ревели, пенились крутые волны,
о берег бились— прочь гнали меня.
Я, весь вниманье, ничего не понял
в их рёве не о ней— в проклятье дня.
Я шёпотом просил её прощенья,
молил глазами мглистый горизонт,
исплакать тщился горькое смущенье:
та уплыла, навеки... я, грызом
раскаяньем, ждал половинки сердца
ополовиненному своему.
А волны знай наяривали скерцо,
а небо нахлобучивало тьму.
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы