Вчера я уснул рано. Ещё до полуночи.
И мне приснилось, что я в окопе далёкой войны
перематываю на ногах грязные онучи
в наступивший момент тишины.
Нет на плечах погон – только шинелька серая,
трофейный ранец и винтовка образца 1891 года.
И в сердце, бьющемся гулко, хрупкая вера моя,
что смерть — это неосознанная свобода,
возможность передвигаться во времени и пространстве
без особых усилий, без привязанностей и тупиков.
На февральском ветру я поёжился. Порылся в ранце.
Достал фляжку и сделал пару глотков.
В глине ботинки. В дали деревьев скелеты.
И вдруг – по законам сна я даже не опупел:
как звезда упавшая, как улыбка забытого лета,
белее чем снег, даже белее чем мел,
по окопу идёшь ты в розовых джинсиках,
покачивая над головой прозрачным раскрытым зОнтом,
и ворон, как дрон, остановился на двух шизиках,
чтоб навсегда потом скрыться за горизонтом.