Мы привыкаем, примыкая
К толпе чужих и равнодушных.
Уже и возмущён слегка я,
И больше не краснеют уши.
Терпим и к подлости зловещей,
И с тупостью угрюмой слажу,
И прочие приемлю вещи,
Со снегом примиривший сажу.
И всей всеядностью своею
Всё глаже делаясь, безличней,
Щекасто, пухло розовею
И на стишки завёл обычай.
И столь умело, плотно пригнан
К порывам ветра, крикам птицы,
Что между мной и этим мигом,
И миром этим нет границы.