* * * * *
Успей, осиль, учись, сумей...
Успей свой чай испить пока горячий...
Осиль быть одинок, пока любим...
Учись на ощупь жить пока ты зрячий...
Сумей простить того, по ком скорбим...
* * * * *
Я не хочу терпеть и отлагать
На завтра то, что нужно мне сегодня.
Что нужно мне? Слова в стихи слагать,
Ведь знаю я, что это дань господня.
Спасибо, Господи, за этот чудный день,
За шорох листьев, падающих с неба,
За свет дневной и за ночную тень,
За то, что буду там, где раньше не был.
Я в жизнь пришел, чтоб мыслью отразить
То, что Творец создал столь произвольно.
Понять так трудно, что же значит: жить...
Рождаться страшно, а прощаться больно.
Я не готов себе сказать: прощай,
Ведь не познал всего того, что должно,
Ведь не способен тех пока прощать,
Кто изгоняет дух из плоти ложью.
Как хлеб насущный даст Господь нам днесь
И как долги нам наши оставляет,
Так я дышу и пребываю здесь,
Покуда вздох мой он благословляет.
Рецептор твой – я зрение твое,
Твой вкус, и слух, и нюх, и осязанье…
Тобой от скуки вечной сотворен,
Я обречен на это состязанье,
В котором борются душа и плоть:
Одна стремится к благодати вечной,
Другая – на реке бурлящей плот,
И в нем на время сущность человечья.
Рецептор твой, я – червь? я – человек?
Не дам тебе скучать, покуда жив я…
О, Демиург, непознанный вовек,
Бог, Зевс, Христос, Аллах, Ра, Будда, Шива!
Рецептор твой, я – червь? Я – Человек!
Не дам тебе скучать, жив я покуда!
О, Демиург, непознанный вовек,
Бог, Зевс, Христос, Аллах, Ра, Шива, Будда!
Един во всём – ты пребываешь здесь
И там. Мой Бог! Ты всюду пребываешь.
Сломив гордыню, я молюсь звезде,
Которою свой мир ты освещаешь.
Ты мир создал. Создал и свет, и тьму,
Создал планеты нашей дивный кокон.
Я восхищён. Но сердцу и уму
Лишь приоткрыты створки дивных окон…
Ты подарил творенья благодать.
Ты озарил небесный чудный купол.
За все хвалу тебе, Творцу, воздать
Не хватит слов. Как и не хватит кукол
Тебе телесных, чтобы, душу дав,
Их обратить в послушников. Послушны
Они Творцу. Но дразнит зла удав
Творца творенья, делая бездушным
Твоё творенье. Боже! Помоги
Мне устоять пред искушенья мглою.
Я знаю: сделай шаг не с той ноги –
И сразу входит боль в меня иглою.
Я боль стерплю. И вынесу урок,
Что ты даешь: болезненный и страшный.
Я не хочу нажать на зла курок
И не хочу стыдиться днём вчерашним.
Хочу быть честен, Боже, пред тобой.
Хочу быть добрым, ласковым, терпимым,
Но зло ломает, делает рабом
И искушает непреодолимым
Соблазна даром. Как же нелегко
Преодолеть злодея искушенье.
Спасенья дверь всегда так далеко,
И неизвестно, будет ли прощенье.
А искуситель рядом. Он силён.
Он обольщает, ластится и губит.
Обманом искушенья ослеплён,
Твой сын внимает, а порока губы,
Не шевелясь, ко злу его влекут.
Сопротивленье часто бесполезно.
И на коротком жизненном веку
Грешим… Калёным выжечь бы железом
Из нас способность покоряться лжи!
Но ложь вокруг меня свивает сети…
Хранитель мой! Мне силы одолжи!
Я не хочу, чтобы страдали дети
За слабости мои, что превозмочь
Не в силах я, когда душой ослаблен.
И снова наступаю я на грабли…
Как ярок день, как беспросветна ночь…
Когда грешу, то сам собой ограблен
Я становлюсь. Лишаю сам себя
Той благодати, что тобой дана мне…
Но я грешу. И, сам себя губя,
Сам заполняю свой земной анамнез.
Прости мне, Боже! Зло переломлю,
Ведь ты мне силу дашь преодоленья!
Тебе внимаю и тебя молю,
Перед тобой встаю я на колени…
Рецептор твой: я - червь? Я – человек!
Я не предам тебя – я не Иуда.
О, Демиург, непознанный вовек,
Бог, Зевс, Христос, Аллах, Ра, Шива, Будда!
* * * * *
Как мы боимся жизни после смерти!
Страшит нас неизвестности канун.
И думаем: «Вы на себя примерьте,
А я здесь лямку жизни потяну».
Страшна не смерть, а то, что будет дальше.
Когда захлопнут створки бытия,
Неважным станет то, что было раньше,
В надежде: «В смерти стану кем-то я».
А может быть, что я никем не стану.
А может быть, никем не станешь ты.
Дай Бог войти в посмертную нирвану,
И не дай Бог застрять у той черты,
Которую час смерти обозначил.
И все: за ней вовек небытиё…
Тогда зачем при жизни что-то начал?
Тогда зачем же ты прожил её?
Я верую, что это лишь полшага.
Наложен чувств и разума предел.
Ведь разом можем видеть лишь полшара:
Рожден, живешь – и в этом твой удел.
Но верую, что жизнь и смерть едины,
Как половинки шара бытия.
И первый крик, и зрелость, и седины,
И явь души за гробом – тоже я.
А ель растет. Её с отцом сажали.
И каждый день я на неё смотрю.
И не страшны библейские скрижали,
Поскольку я в душе боготворю
Всё то, что мать с отцом всегда внушали:
Будь человеком, зла не сотвори,
Люби людей и им не дай печали,
И с честью двери рая отвори.
Нет, слов таких они не говорили,
Но честно жили, что всего важней.
И тем дорогу в вечность проторили,
Где мы не тени, а игра теней.
Незримый мир, где души обретают,
Прекрасен тем, что новой жизнью полн.
В нем души бестелесные летают
По воле Бога, как по воле волн.
И в чистоте небесных побуждений,
Стремясь постичь нетленной жизни смысл,
Они – предвестник будущих рождений –
Смеясь и плача, будоражат мысль.
* * * * *
Господи! Прости мою мне жизнь!
Я её прожил не так, как должно.
Я её совсем ещё не жил.
Я её прожил неосторожно.
Господи! Как горько осознать,
Что ошибок сделано немало.
Их наделал, право, не со зла,
Только это поздно осозналось.
Господи! Молю тебя, прости!
Я в душе по-прежнему ребенок.
Если можешь, душу отпусти,
И начну, как первый лист, с пеленок.
Господи! Как сложно ощутить
То, что каждый миг сей жизни дорог.
Я люблю смеяться и шутить,
Я люблю быть ласковым и добрым.
Господи! Прости моих детей!
Я привёл их в этой жизни сети.
Их растил с любовью, без затей.
Я за них и их детей в ответе.
За меня им должно отвечать,
Как за них в ответе я всечасно.
Я держу в своих руках печать,
Что в ответе за потомков счастье.
Зажигаю ли тебе свечу,
Возношу ль молитву или плачу:
Всем, кого люблю, я освещу
Радость, боль, невзгоду и удачу…
* * * * *
А за окном сгустилась осень,
И листья падают во мгле…
Мне вновь не спится… Иглы сосен
Так не торопятся к земле
Припасть скорей, как эти листья…
Тепло вобрав, отзеленев,
Листва с травой стремится слиться…
И только иглы – голый нерв –
Готовы воспринять и холод,
И ветра претерпеть порыв,
Готовы совершить прорыв
Туда – в весну, где каждый молод,
Туда, где снова тает снег,
Туда, где – так неосторожен –
Взрастает тот, кто в землю брошен,
Взрастает, словно бы во сне…
А я не сплю… Я огорошен
Простыми мыслями о том,
Что за окном сгустилась осень
И мглою остужает дом,
В который, как казалось летом,
Не заползет зимы змея…
Стоит бессмертника букетом
Напоминанье для меня,
Что за окном сгустилась осень,
А вслед за ней вползёт зима…
И это грустно… Грустно очень
Для тела, духа и ума…
А за окном сгустилась осень…
* * * * *
Вхожу ль в намоленный я православный храм
Или пред Буддою вращаю барабаны,
Осознаю я ясно: я не пыль, не хлам,
Я человек, я суть и я не раб обмана.
Хочу, Господь, всегда быть честным пред тобой.
Хочу быть добрым, верным, ласковым, любимым…
Но зло калечит нас и делает рабом
На том пути к тебе. И непреодолимы
На том пути, что верно нас ведет к тебе,
Встают препоны. Их преодолеть обязан.
Но как мне справиться? Хоть слышу зов небес,
Но мне мешает мой земной мещанский разум.
Я должен, право, все, Господь, перетерпеть,
Переболеть все боли, горести, печали.
Ведь все, что дОлжно, дОлжно мне преодолеть
И дОлжно мне пройти все близости и дали.
Я жизнь люблю. Люблю её и свет, и тьму.
Я долго жил. И мне конец её не страшен.
Я жизнь люблю. Я знаю: сердцу и уму,
Что Бог создал, того вовек не будет краше.
Как ненавижу я свою мирскую плоть…
И как люблю её… Греховно к ней привязан.
Я в ней созрею. И сгниёт созревший плод.
И путь к тебе через страданья эти ясен.
Но на пути к тебе понять мне не дано,
Как соизмерить степень счастья и страданья:
Лишь только радость приоткроет мне окно,
И сразу болью должен заплатить ей дань я.
Как мир непрост! Один лишь мучает вопрос:
Зачем живу? Перед вопросом этим трушу.
Упав на Землю, я, как стебелек, пророс,
А если б в воду я упал, а не на сушу?
Людей создав, Творец, нас, как овец, пасет.
Я согрешу, покаюсь, осознаю… Вера
Дана тому, кто, к ней придя, себя спасет,
И для того настанет после смерти эра
Безвременья, безмерной чистоты. Ответ
Так прост. И в нем таится искус****) ожиданья.
Нас отпустив на Землю, нам дает завет
Творец. И кроется в нем тайна мирозданья.
Когда обратно я вернусь, Господь, к тебе,
Ты озаришь меня любви безмерной светом.
И я возрадуюсь: ведь это колыбель,
Где я родился, жил, но я забыл об этом.
Вернуть мне память снова может только смерть.
Вернувшись к Богу, я смогу творить и мыслить.
Любви Творца ко мне животворящий свет
Вовек веков меня согреет и возвысит
До новых мне невиданных высот, до звёзд,
В которых вечно мне гореть и не погаснуть…
И ясен будет завтра лучезарный свод…
Как страшен мрак! И как прекрасна мыслей ясность!
* * * * *
Жил поэт в стране берез и сосен,
В Поднебесной был поэт рожден.
Он любил весну, любил и осень.
Он любил прогулки под дождем.
Он писал стихи, не спал ночами,
Из слогов и букв стихи слагал.
Бредил он прекрасными очами,
Он любил - и он в любви не лгал.
Письма он писал любимой Злате,
Близок к ней и одинок навек.
Он в любви не думал о расплате:
Он – поэт! Не просто человек…
За любовь готов отдать был душу.
Но любовь – недолгий костерок…
Так волна нахлынет вдруг на сушу
И сбегает, лишь смочив песок.
Каждый раз, любви отдав всё сердце,
Грезил он, что свой нашел причал,
Что открыл ту сказочную дверцу,
За которой счастья скрыт очаг.
Но любовь – как птичка золотая,
Не сидится в клетке долго ей
И, цветком недолгим расцветая,
Улетает в разнотравь полей.
Грусть потерь он поверял бумаге,
Веря в то, что рукопись в огне
Не сгорает и свечой во мраке
Светит, как звезда, в его окне.
Бабочки на ту свечу летели,
Обжигая крылья в нелюбви,
И снежинками ночной метели
Таяли, свечу слезой обвив.
А поэт в разлуке и печали
Ждал с томленьем новую любовь.
Так морские чайки у причала
Ждут, что стихнет яростный прибой,
И кусочки хлеба люди бросят,
И утихнет голода мольба…
Бог даёт, когда у Бога просят.
В этом счастье, горе и судьба.
* * * * *
Купить ты можешь книгу, но не знание.
Купить кровать ты можешь, но не сон.
Купить ты можешь тело – не сознание
Того, с тобой кто дышит в унисон.
Купить не сможешь дом, но только здание.
Купить не сможешь время – лишь часы.
Купить любовь не сможешь – лишь лобзания
У взлетной и прощальной полосы.
Приходишь голым – голым и уйдешь…
* * * * *
Когда в пирамиду Хеопса
Я в детстве впервые вошел,
Меня озарило решенье вопроса
И то, что с рожденья искал, я нашел.
На стенах распятое время,
А в нем иероглифов тьма.
По кругу несу бесконечное бремя,
Не зная, что будет: тюрьма иль сума.
Я не отрекаюсь от счастья
И не зарекаюсь от зла.
Судьбы колесницы лишь малая часть я,
Куда бы она меня ни повезла.
И я покорился природе,
И взор на Восток обратил,
Туда, где в древнейшей извечной породе
Сокрыто сознание вечных светил.
Исчезнут и буквы, и цифры,
Истлеют трактатов листы,
И лишь иероглифов древние мифы
Ясны и доходчивы от простоты,
Которые в них изначальны.
Записана в них жизнь и смерть.
А радостны будут они иль печальны
Откроет тебе только дней круговерть.
* * * * *
Какое счастье видеть это небо:
На сине-белом тополей листва.
Я точка на Земле, летящей в небыль,
Где прорастают зёрна естества.
Я счастлив тем, что я частица Мира,
Что продолжаю свой земной полёт,
Что не смолкает данная мне лира
И что ещё не оплатил тот счёт,
Который оплатить в свой срок придётся:
Мне сорок дней витать под над Землёй,
Пока душа, очистившись, проснётся,
Чтобы родиться в новый свой прилёт.
Рожденье – смерть, а смерть – предтеча чуда.
В смерть восходя, я осознаю вновь
Очищенное чувство – я оттуда.
Земля - личинка, впереди любовь.
Очистившись от грязи, я посмею
Понять красу небес и естества.
Да, я смогу, осилю и осмелюсь…
На сине-белом тополей листва.
* * * *
Мозговая атака
Мозг решил всё за меня
И меня же убеждает,
Что решил, конечно, я,
А он просто отдыхает
И не вмешивался он
Ни в процесс того решения,
Что принёс на блюдце сон
Точно к мигу пробужденья.
Очень трудно осознать,
Что с тобою происходит
Если может мозг решать,
Под влиянием погоды,
Где, когда, зачем, куда
Приведёт детерминанта
И не вскроет никогда
Суть императива Канта.
Есть ли воля у меня
Либо призрачность свободы,
То толкая, то маня,
Всё ж зависит от природы,
Обрекая на тропу
Что не можешь выбрать сам ты
И чужой проходишь путь
Как за гидом экскурсанты.
Кто первичен: я иль мозг?
Как мне разрешить задачу?
Мозг напрягся, изнемог
И ответил наудачу:
"Ты ложись, дружище, спать,
А когда ты вновь проснёшься,
Силы ты мои не трать.
Бесполезно. Надорвёшься.
Ведь понять, кто ты такой
И зачем тебе я нужен,
Не дано. Таков закон.
Всё, до завтра. Перегружен".
* * * * *
Мы удивимся трижды, что в раю
(1) Не встретим тех, кто там быть верно должен,
(2) Что встретим тех, кто в праведном краю,
А, думалось: им путь туда заложен.
Но более всего нас удивит,
(3) Что сами мы прощёны будем Богом,
И, испытав посмертный аудит,
Допущены до вечности порога.
Не будет Бог в нас зло и грех искать.
Любовь и есть любовь. Бог нам поможет
И на обрыве вековечных скал
Он так омегу с альфой просто сложит,
Что мы, свой вечный обретя покой,
Проникнемся и так к нему приникнем,
Что, не кривя без тела, но с душой
В тот Божий сад за то, что есть, проникнем
И будем радость Бога принимать
Не как заслугу, а как доступ к вере,
Которую нам должно защищиать
Пока живем мы в нашем бренном теле,
Что даровали нам отец и мать,
По воле Бога и в его пределе.
Должна в ней вера восторжествовать,
Нам дОлжно отдавать ей жизни смело,
Поскольку не замаливать грехи
И оправдания искать мотивам
Должны мы. Искушеньям вопреки
Нам дОлжно отмолить свои молитвы.