«Сын мой! Ты всегда со мною, и всё мое твое,
а о том надобно было радоваться и веселиться,
что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся»
Евангелие от Луки.
Глава 15: 11-32
Нас в семье Петровых было трое –
Мама, да два брата-близнеца,
И ещё о «лётчике-герое»
Мамина легенда про отца.
Брат был вечно чем-то недоволен,
«Весь в отца пошёл, ни дать, ни взять,
Против всех и вся всегда настроен» –
С тяжким вздохом говорила мать.
Повзрослели.
Стал я трактористом,
Трудодни-копейки – всё в семью!
А братан слыл с детства эгоистом:
«Что «срублю по левой», то пропью!»
А когда в кармане было пусто:
«Мамка! Дай полтинник на пивцо!»
И хотя с деньжатами не густо,
Мать совала рублик на винцо:
«Жалко Ваську, похмелиться надо,
В ночь работать – сторожить сельмаг,
Всё же не бездельник, и я рада,
Что при деле, не среди бродяг.»
Не понять мне!
Только, что тут скажешь?
Васька для неё и боль, и стыд,
Да любовь, которой не откажешь:
Счастье – шёпотом, а плач – навзрыд!
И прощала мать грехи любые!
Лишь бы рядом…
Только вдруг тайком,
Прихватив деньжата «гробовые»
Сын покинул материнский дом,
На простившись – батькина порода!
Видимо на вольные хлеба,
Где колхоза нет, а есть свобода,
Позвала отцовская судьба.
Маму горе приковало к койке,
Как и муж, теперь пропал сынок,
Говорят, что видели на стройке,
Васька же «мотал в тюряге срок».
Слухи о работе утешали,
Вроде слезы стали подсыхать,
Только по ночам, когда все спали,
Плакала навзрыд больная мать.
Я старался окружить заботой
Жизнь, что угасала с каждым днём:
«Мама! Он не стоит доли сотой
Слёз о блудном сыне, дум о нём!»
Мать с горчинкой в голосе: «Ты – рядом!
Места нет в твоей судьбе беде,
Ну, а брат…»
И слёзы снова градом:
«Где же ты, моя кровинка, где…»
Умирая, мать последним вздохом
Прошептала: «Васю не брани,
Всё, что в нём хорошее по крохам
Собери, в моей любви храни!»
И тайга, и приговора сроки,
Нары и конвой – всё позади,
В воровское прошлое дороги
Не вернутся, нет – судьба не жди!
Вот и дом родной, но на пороге
Не встречает мать, и только брат
Обнял крепко, накормил с дороги:
«Хорошо, что ты вернулся! Рад!
Только мама…»
Запершило в горле –
«Как ждала! Ждала тебя она!»
И слеза скупая: «Там, в неволе
Совесть пробудилась ото сна».
Мы пришли на кладбище под вечер,
Он остался у креста один:
«Мамочка, прости!»
В ответ лишь ветер:
«Я давно тебя простила, сын!»