Когда от свечи остаётся огарок,
Когда застывает причудами воск,
И дым, словно гривы лошадок чубарых,
И шпажный металл, обнажающий лоск.
Когда даже рвётся веревка на шее
И крест начинает паденье-полёт,
А мнимая святость, как девка грешнее,
Что честь свою вовсе совсем не блюдёт.
Когда даже риза становится чёрной,
Монашество - это удел не для всех,
И где одиночество смерти подобно,
Соитие с верой считается грех.
Приходит вдруг кто-то, назвётся Спаситель,
И что ему просьба каких-то святых,
Ведь он инквизиция! Так лицезрите!
Проси на коленях! Оставлю в живых!
И будь хоть алхимиком с примусом веры,
Хоть в колбах храни маслянистый нектар,
Там чистое белое вдруг проржавело
И вязкое стало, как тот скипидар.
И в тесной каморке осколок из света,
От слабо чадящей оплывшей свечи,
На стали холодной замрёт без ответа,
Запомнив весь холод от этой ночи.
Кто прав, кто не прав, только время рассудит,
Какой на дворе не стоял тогда век,
Виновный и судьи обычные люди,
А в каждом обычном живёт Человек.