А врачу 22, я прочитала на бейдже.
Всего 22, а уже под глазами морщины.
Тихо "Долой" говорит нас приведшим.
И ему повинуются эти в синем мужчины.
Они мою маму толкали,
Они с моим папой делали что-то,
На очках врача блики ламп замелькали
Он перчатки сменил и встал в пол-оборота
Молодой врач был подобен японскому флагу.
Глаза его были грустны и красны, как вишни, я точно помню.
Может они не воспринимали влагу
И были, как же это сказать, гидрофобны?
Мне мама только потом сказала,
Что люди такие есть-альбиносы.
Но, кроме того, я давно осознала
Что счастливых врачей не бывает вовсе.
Мама с папой болтали с врачём о чём-то,
Он подходил ко мне, осматривал ранки,
Потом перевязывал аккуратно, плотно,
Смочив вату сиропом со скатерти-самобранки.
Такого сиропа у нас не найдешь в аптеках,
Жаль я не спросила в чем же его волшебство.
Об этом сиропе нет книжек в библиотеках,
Вам не нужна информация, большинство.
Врач совсем не высокий,
А все его тело скрыто одеждой,
Может быть он с планеты от нас далекой?
Это стало мне мыслью, дающей надежду.
Я надеюсь, что он, собрав данные,
Примет облик свой прежний, вернётся на родину,
Что он получит авации долгожданные,
Что состояние сделает на сведеньях проданных.
А быть может это и вовсе не лучше?
Может быть он лишь строг, а не грустен?
Уже час он тогда мою маму слушал
Это работа его, но мы этот пункт опустим.
Надо же, это последний осмотр.
Я болтаю ногами с кушетки и не понимаю
Что нас скоро отправят вниз космопортом
И папу по интуиции обнимаю.
А врачу 22, я прочитала на бейдже.
Всего 22, а уже под глазами морщины.
Он сказал моим взрослым оставить лица; выражение тем же,
Пока говорил что же нас ждет в "низинах".
Врач не отвечал, когда о нём спрашивали.
Говорил:"Если умрете там, вам будет всё равно,
Было бы важно, если б вы в гости ко мне захаживали.
Если меня казнят, всё упорство помочь мое будет взорвано."
Кожа врача моего странно прозрачно-белая,
Сразу и не поймешь где начался больничный халат.
Врач сливался со стенами, у стола что-то делая,
Скрежечут шприцы об горлышка баночек, упаковки бинтов и таблеток шуршат.
Я не знаю что еще говорили врачу мама с папой,
Но эти глаза я запомню надолго,
Сотканые из закатной пелены красной,
Их немного скрывала белёсая чёлка.
26.02.2021
(с)Дакота Миллер