Оставив жаркие стихи,
Натянет ночь канву на пяльцы,
И станет вышивать грехи,
До крови исколов все пальцы.
Пропишет крестиком внахлёст
На что потрачено полжизни,
А список тот совсем не прост
С рождения до самой тризны.
То будет покаянный счёт,
Предъявленный себе однажды,
Когда на сердце заскребет,
И станет важное не важным.
С губ, онемевших, как гранит,
Слетит молитвенное слово,
И душу сладко озарит,
Неведомым восторгом новым.
Дождём прольётся горький плач,
Канву пронзая рваным нервом...
Ведь каждый - сам себе палач
За грех последний свой и первый.