Мумбсай с трудом согласье своё дал.
Общение с рекой было понятно.
Но то, что пострадает Айбола,
Послышалось ему невероятным.
Он никогда бы в жизни не посмел
Возвысить себя до завоеванья
Его как смысла жизни и любви,
Чиня кому-то муки и страданья.
Поэтому тотчас же произнёс:
«Пусть Айбала живёт себе спокойно,
А встреча с ней приносит радость в дом.
Мне будет, верьте, этого довольно,
Чтоб ни о чём в сей жизни не жалеть.
Я буду счастлив, находясь с ней рядом,
Ведь сердцем её выбрал на горе,
И принял дар сей высшею наградой».
Шаман лишь улыбнулся и вздохнул,
Затем сказал: «Её жизнь – не твой выбор,
И даже не её. На небесах
Расписан путь с реальностью ошибок,
И с шансами их все преодолеть…
Живи как прежде сердцем и душою.
И помни, что сказала Айбала:
«Определись, кто должен быть с тобою».
На этом был закончен разговор.
Мбнунсай испив глоток, стал человеком.
Он посетил девчушку и людей,
Что радовались всем её успехам,
И успокоил их, пообещав,
Что в дом теперь никто не заберётся.
Незримою охраной станет волк.
Недобрый человек к ним не вернётся.
Серебряный дитя к себе прижал
И светом лучезарным засветился,
Затем малышку всё-таки отдал
И вскоре очень быстро удалился.
На берегу ждала его река,
Восставшая прекрасною царевной.
Она явилась раньше и сама,
Стараясь быть сердечной и душевной.
Сегодня её голос нежно «пел»,
Она притворно глазки опускала,
Пыталась показать свою любовь,
И ласками своими поощряла.
Мбнунсай же чёрств теперь был, как скала,
На нежности её не отвечая.
А водная вела свою игру,
Холодности его не замечая.
Случилось всё, как расписал шаман.
Река принарядиться попросила,
Ведь блёклое, простецкое бельё
Для жениха её не подходило.
Серебряный согласье своё дал,
При этом тоже выставил условье.
Царевна не вскричала как вчера,
А лишь сослалась вдруг на нездоровье
И скрывшись под водою, уплыла,
Пообещав над сказанным подумать,
Не зная, что мужчина понимал,
Кто просит смену блёклого костюма.