когда чужая боль сильней своей. когда стигматы оживают в теле. могу молчать, под холод февралей, могу стоять не целясь на дуэли. могу страдать и просто не любить, мечтать, прощать, взрывая мозг предвидеть. писать, желать, куда-то не спешить, - звучать тобой, как буквой в алфавите. могу тебя, не за руку вести сквозь чащу снов, шутов и лжепророков, не жить монахом в келье взаперти мгновением от срока и до срока. и знать, что ты придумана не мной, и что с того, что часто ранишь душу бывая недоступной и взрывной, дерзишь не мне...
но так умеешь слушать. и веришь часто всем моим словам, когда всё это никому не нужно сбегая в ночь, не по моим часам, и возвращаясь, тихо, безоружно. и боль, когда твоя сильней моей, я просыпаюсь снова в чьём-то зное среди своих наивных палачей за наше совпадение роковое...
и кровоточат /стигмы/ на душе, и это непомерно лицедейно, - рождаться умирая в мятеже, чтоб согреваться кружечкой глинтвейна. надеясь на проглоченный восторг на то, что жизнь ещё чего-то стоит и чувствовать от губ твоих ожог, и снежный смог, и мчащий мимо поезд.
и по французски в некуда,- adieu, и взгляд прощанья, или же прощенья, и знать, что снова с горя всё пропью до утренних разлук прикосновенья. и ждать, и ждать, и ждать, что ты придёшь
сбежавшая не из дому, ни с богом. и чувствовать вселеннейшую ложь, и чей-то вздох строки, твоим предлогом...