Большой Никитской, выводя
её фарватер,
бежит скрипачка от дождя
до альма-матер.
И не покрыта голова,
и тонкий свитер.
Её встречают дерева
и композитор.
Их отзвучали времена
и устарели.
Она смертельно влюблена,
как все в апреле.
Но не признаются ни в чём
глаза под чёлкой.
Футляр со скрипкой за плечом
блестит двустволкой.