Глава четвертая
Кота звали Машкой . И это была кошка. Наши отношения были очень доверительные. Компанию она мне не навязывала, но когда мне бывало плохо, всегда оказывалась рядом. Вот и сейчас, смыв с себя всю грязь прошедших дней, я уюхтилась на своем самом замечательном в мире диване. Машка уюхтилась рядом. Хотелось просто полежать, отдохнуть, но под громкое мурлыканье уснула..
Разбудил оглушительный стук в дверь. Скорее всего барабанили ногами. Открыла дверь, не спрашивая, кто за ней. И в проём двери с грохотом ввалилась Катя. Смешно, но ввалилась она спиной, балансируя руками, что бы не упасть. Не упала, но чертыхнулась. Скорее всего она стояла, навалившись спиной на дверь и колотила в неё ногой, не надеясь , что ей откроют. Вот и расслабилась.
Но как только Катя приняла устойчивое положение, то сразу разразилась потоком словесности. Красноречию не было границ. Из всего сказанного сделала вывод, что ищет меня со вчерашнего дня. Колотится в дверь третий раз. И соседи донесли , что не видели меня со вчерашнего утра. (И когда успевают только всё заметить) Сегодня она собиралась ломать дверь, но мне, как всегда, повезло.
Истратив красноречие, Катя сделала паузу. Потом задала вопрос,который скорее всего мучил её последние сутки:
- Что сказала гадалка?
Я смотрела на Катю отрешённо. Мысли были далеко от заданного вопроса. Я думала о том, как себя чувствует Сергей Николаевич. Ключи от его квартиры, его награды, которым не было цены, лежали в моей сумке. В его квартире был полный разгром. Мои пальчики там были везде. Я вызывала «Скорую». Меня видел врач «Скорой» и два санитара. Внучка – в морге. Я - главная подозреваемая. Кто поверит мне , что я не украла эти ордена, если Сергей Николаевич умрет? Кто? Да… Из одного дерьма попала в другое, и далеко не лучшее. Если посмотреть заинтересованным взглядом, то получается, что всё это звенья одной цепи: убиваю внучку, обкрадываю деда, доводя его до инфаркта. И всё это из-за орденов. Хищение в особо крупных размерах. Да кто мне поверит, что он сам просил забрать ордена? Кто? - скорее всего, последние мысли видимо произнесла вслух.
Моё состояние испугало Катю. Она округлив глаза , от пришедших ей в голову мыслей, тихо прошептала:
- Подруга, неужели правда?
Не поняв, что может быть правдой, утвердительно кивнула. Катя присела на краешек дивана и уставилась на меня своими округлёнными глазами. Такое долгое молчание, для неё уже было подвигом.
- И, что, уже случилось? - ошарашенным голосом спросила она.
- Конечно- ответила я
Помолчав минуты две, Катя сказала, что не ожидала от гадалки такой прозорливости. И грустно добавила, что ей всегда не везёт. В её жизни не предвидится перемен в лучшую сторону. Нет. Гадалка нагадала ей нового поклонника, но когда это будет, и будет ли вообще, большой вопрос.
В ответ я ни проронила ни слова.
Мои мысли были заняты вопросом как можно узнать о состоянии Сергея Николаевича. Может можно позвонить в больницу? А может лучше съездить туда самой. Что сделать с орденами ? Вернее куда их спрятать? И если Сергея Николаевича не станет, то как похоронить Аллу? И конечно не надо распространятся обо всём с Катей. У неё язык, как помело. Сразу всему городу станет известно о моих приключениях. И объяснять ей всё совсем ни хотелось. Долго. Конечно, доверяла я Кате много секретов, но это не тот случай.
Катя вывела меня из состояния мыслительного процесса, схватив за плечи и принявшись трясти, как грушу, причитая, что со мной что-то не так. Но она не даст свою подругу в обиду. Встанет грудью перед любой опасностью, подстерегающей меня. Мне стало стыдно от своих мыслей о её языке. Но решения не переменила.
- Ладно. Хватит стонать. - я отстранила подругу и села на диван. –Давай, рассказывай куда вчера испарилась? Почему меня не подождала? - проворчала я.
Катя начала оправдываться, что сама не знает, куда её понесло. Что была в состояние полной прострации. Потом подумав, сказала, что пришла в себя уже дома. А потом вообще заявила, что сама не знает, что творилось с ней после гадалки. Выговорившись, опять присела на диван, показывая своим видом, что готова слушать всё о моих приключениях.
Однако ей не повезло. Я решила съездить в больницу и стала переодеваться. Кате сказала, что надо съездить в одно место и поэтому никаких рассказов не будет. Катя надулась. Не обращая на неё ни какого внимания, продолжала собираться дальше, и через десять минут уже была готова к выходу. Кате оставалось последовать за мной.
Сегодня погода удалась. Солнце ласково заглядывало в окна, собираясь часа через четыре скатиться с небосклона. Народу на улице было много.
Катя оказавшись со мной на улице поинтересовалась маршрутом, но получив уклончивый ответ, предложила взять такси и добраться до места назначения поочередно. Я просто шарахнулась от её предложения. Слово «такси» вызвало демонический ужас. Это не ускользнуло от внимания Катюхи. Но сколько она ни пыталась выведать у меня хоть слово о моих приключениях, ничего не получилось. Обозленная моим поведением, Катя покинула моё общество с угрозами, что больше не придёт ко мне никогда. И меня это очень обрадовало. Махнув ей на прощанье рукой, побежала на автобусную остановку.
Через четверть часа стояла у окошечка регистратуры пытаясь объяснить, почему не знаю фамилию человека, к которому пришла. В результате рассказав кое что из моих злоключений узнала фамилию, номер палаты, получила белый халат и пропуск к тяжело больному - Снегирёву Сергею Николаевичу, 1924 года рождения. А ещё через минут десять уже стояла на пороге палаты № 21 кардиологического отделения.
Сергея Николаевича увидела сразу. Он лежал на спине в углу палаты у окна. Глаза были открыты и устремлены в потолок. Он явно никого не ждал. На моё появление в проеме двери не среагировал. Выражение лица было н тоскливым, и захотелось немедленно наговорить ему кучу самых ласковых слов. Сделала это незамедлительно, присев у его кровати на стул. Он обрадовался мне, как родной дочери. А мне от этого стало очень тепло и хорошо.
Просидела около него долго. Странно, но ещё утром совершенно незнакомый мне человек, в эту минуту мне был дорог, как родной отец. Я держала его руку в своей руке, и он периодически пожимал её. О чём мы только с ним не говорили: о погоде, о моей работе,о себе, о Катюхе. Рассказала ему о визите к гадалке, правда в шутливой форме, пытаясь поднять ему настроение. Он мне – о здоровье,о жене, о разных жизненных мелочах. Но одну тему старались не поднимать. Это то, что случилось со мной вчера вечером и о смерти его внучки. Иногда замолкали. Наверно в эти минуты мы и думали об этом. Во всяком случае, так было со мной.
Даже не знаю, как долго просидела в больнице. Сидела бы дольше, но пришла медсестра и попросила «закругляться». После этого Сергей Николаевич заговорил о печальном.
- Очень надеюсь, что скоро меня выпишут. - проговорил он с тоской в голосе. – надеюсь по-людски проститься со своей внучкой. Нет у меня никого больше на этом свете. Ты уж меня не бросай, пожалуйста. Даже говорить это стыдно. Вроде мужчина, а раскиселился. Но это не от слабости. Нет. Жить не для кого. А тебе ещё пригожусь. Тебе сейчас поддержка будет очень нужна.Я это вижу. Я ещё не слабый. Мозги варят. И мне надо найти этого убийцу. Надо распутать этот клубок. И тебе это надо тоже. Так что жить я просто обязан. Но одному очень плохо.
В знак согласия наклонилась и поцеловала его в щеку. Сергей Николаевич сжал мою руку. Пожатие было сильным. И я поверила на все сто процентов, что посмотреть убийце в глаза мы обязательно сможем.