Ты помнишь ту охапку желто-красную, наивной, искренней моей вины?
Как комната стыдливо и с опаскою нам подарила тишину ночи?
И не было в ней места одиночеству, и не было на сердце пустоты.
Мы верили волшебному пророчеству, дыханию октябрьской листвы.
Теперь там, где когда-то вместе мы брели с тобой в руке рука,
Бреду один, но словно рядом ты, и вновь на улицах листва.
И вместе, проплывая над Москвой, мы в памяти моей кружим.
И яркой-желто-красною листвой на землю серую летим.