Их столик с видом был на море,
Красивый розовый закат.
За столиком сидели двое –
Вполне стандартный вариант.
В окне, на фоне силуэта,
Стоял развёрнутый мольберт,
И сидя там, на табурете,
Художник рисовал портрет.
Ему б в такой чудесный вечер
Закат и море рисовать!
А он выводит чьи-то плечи,
А чьи, никак не разобрать.
Итак, за столиком в кафешке
ОНА и ОН, и тишина.
Официант легко, без спешки,
Принес игристого вина.
Вино разлито по бокалам,
Пора бы тост произнести,
Но тихо вдруг она сказала:
«Я не готова, ты прости …
Нет, я не спорю, все девчонки
Невестами мечтают быть.
А что потом? Тазы, пелёнки?
И каждый день в рутине жить?».
Взмахнув наигранно руками,
Всё продолжала рассуждать,
О том, что в жизни, как в тумане,
Легко дорогу потерять…
Фонтан её эмоций бился,
Ну, прямо сцена из кино!
А он как будто растворился,
Лишь пристально смотрел в окно.
Она вдруг резко замолчала,
Сверкнула молния в глазах:
«Ты слышал то, о чём сказала?!
«Я распиналась полчаса!
Ты что, меня совсем не слушал?!
Хоть слово скажешь мне в ответ?
Сижу тут, изливаю душу!».
«Я понял. Ты сказала нет.
Причина мне не интересна.
Прости, что занял вечер твой.
Благодарю, за то, что честно.
Мне проводить тебя домой?».
«И что же, ты вот так спокойно,
Так просто примешь мой отказ?
Да ты какой-то бронебойный!
И не слезиночки из глаз!
Да знаешь, скольким говорила
Я в этой жизни слово «нет»?
Тебя совсем не огорчило?..»,
«Ну не сошёлся ж клином свет!».
«Не провожай меня, не стОит,
Я вызову себе такси.
И попрошу не беспокоить,
Я не вернусь! И не проси».
А день уже был на исходе,
Зарю вечернюю даря,
И шлейфом призрачных мелодий
Пел теплый ветер сентября.
Он никуда не торопился,
И снова посмотрел в окно.
Куда художник испарился?
Ну, да, уже совсем темно.
И вдруг увидел он на входе
Знакомый очень силуэт.
Поверх смешных штанишек худи,
В беретке, а в руках мольберт.
Из-под беретки локон вился,
Веснушки лихо прикрывал,
И в ярком свете появился.
Девчонки миленькой овал.
Едва шагнув ему навстречу
Она на месте замерла.
А он, расправив шире плечи,
Мгновенно встал из-за стола.
И всё же, погодя немножко,
Тихонько ближе подошла:
«Я вас увидела в окошко,
И удержаться на смогла.
Вообще, я рисовала счастье
Ведь дама с Вами здесь была.
Смотрели Вы с такою страстью,
Я это сразу поняла.
Вы извините, может глупо,
Я рисовала только Вас.
Мне показалось, почему-то
Что нету ярче Ваших глаз.
Влюбленным Вы смотрели взглядом,
С теплом и нежностью в глазах.
И ваша дама с вами рядом
Была с улыбкой на губах.
И так несмело протянула
На маленьком холсте портрет.
Он глянул, мило улыбнулся:
«Она ответила мне нет».
«А вдруг была не в настроенье,
Ну, ведь бывает иногда.
У дам семь пятниц на неделе,
Всё это может ерунда!». –
«Послушай, милый мой дружочек,
Со временем и ты поймешь,
Где чувства есть, а где не очень,
Сама ты различать начнёшь.
А за портрет тебе спасибо,
И вправду светятся глаза,
Смотреть лишь так невыносимо,
Что даже просится слеза». -
«Ну как же так? Ведь видно было
Что дама эта Вам нужна». -
«Чтоб счастье двери нам открыло,
Любовь взаимной быть должна.
Любовь выпрашивать не надо,
Ни на коленях, ни в слезах,
Она должна быть как награда,
Души полёт, сердец размах». -
«За счастье же бороться нужно,
Так классики нам говорят.
Ведь Вы хотите стать ей мужем?». -
«Хотел, сейчас другой расклад.
У тех же классиков, заметь-ка,
Против желания нельзя
Взять осчастливить человека,
Как ни старайся, всё зазря.
Не сто процентов, уж поверь мне,
В любви все семьи создают.
Ведь есть еще и уваженье,
Тепло, забота и уют.
И в этих семьях, это точно,
Нет ревности, скандалов нет,
Союз их неразрывный, прочный,
Живут так вместе много лет».
И вдруг девчонка разревелась,
Аж слёзы градом по щекам!
Лицо с досады раскраснелось,
Он растерялся, заикал:
«Ну что ты, это всё неправда!
Не думаю я вовсе так», -
А про себя твердил: «Засада!
Какой я всё-таки дурак».
Девчонка хлюпать продолжала,
А он к себе её прижал,
И так посередине зала
В обнимку вместе с ней стоял.
Прошло с тех пор уж лет пятнадцать,
Но помнят оба до сих пор,
Как повезло им повстречаться,
И тот случайный разговор.
И каждый год, и в день тот самый,
За тем же столиком к тому ж,
Уже сидят втроём: две дамы,
А ними он – отец и муж.