Последний день, начало ночи.
Последний сон, сомкнутся очи.
Не человек навёл ту порчу.
Увидел я, знакомый почерк.
Голоса в тишине, что громче грозы.
И чище кристалла, девичьей слезы.
По ушам разбегаясь, внушают тревогу.
Оседают навечно, подобно ожогу.
Пустота не во всём, душа пламенела.
И нету в ней места, там нету пробела.
Как Данко, я вёл через тернии людей.
Ведь только во мраке видно тех, кто светлей.