На досуге, читая Есенина
романтизмом себя обольщу.
Будто сам, некой Анне Снегиной
с опозданьем письмо я пишу:
"Существую, ищу, свыкаюся,
Никому бы того не желал!
В той стране, где стихи воспрещаются
я их только для Вас сочинял,
столько лет...
И когда же мы встретимся?
Я не знаю (Последний слог).
Может, повод, я дал обидеться
на меня, только видит Бог.
восходящий со дна безмолвия,
где никто ни гореть, ни жить
не научится... Ночи долгие.
и не знаешь о чём говорить.
Кроме вечно сухого наречия,
обещающего – потом!..
Отзывается птичка певчая
виртуозным своим голоском
в листьях яблони. Это – майская...
Вы, наверное, пьете чай
в это время, а рядом ласково,
разрезая ножом каравай,
господин с преогромной бабочкой
обещает свозить в Париж...
Всё меняется! Анной, Аннушкой!..
Ты назвать мне себя запретишь.
Но простите, излишней смелости
я позволил себе вкусить.
Будьте счастливы! Я без ревности
буду прежнюю Анну любить!"