Четыре года спустя, после того, как он отслужил срочную службу в Советской Армии, он женился. Женился первый раз и всё было хорошо: работа, молодая симпатичная жена, со здоровьем всё было в порядке. Наверное, так было бы дальше.. Но судьба мало предсказуема. Совершенно неожиданно, не по своей вине, он довольно сильно заболел. Лечился сначала дома. Потом в больнице своего города. А потом был направлен для лечения в областную больницу. Впрочем и там лечение было без успешным. Измотанный бесполезным лечением, он оттуда выписался, вернулся домой. На его счастье, в своей поликлинике, нашелся врач, который назначил ему правильное лечение. И он стал потихоньку восстанавливаться. Этого врача он с благодарностью будет потом вспоминать всю жизнь. За то время, пока он был в больницах, жена родила ему дочку. И успела уйти к своей матери. А потом, недолго думая, и выйти замуж второй раз. Он ещё полностью не восстановился, как ему пришла повестка из военкомата, его забирали на переподготовку. Только что, прошли январские праздники: Новый год, Рождество, Старый Новый год. За окном трещали январские морозы. Всё было засыпано снегом. Переподготовка проходила на полигоне, не далеко от областного центра. Разместили их в палаточном городке. В одной их таких палаток их помыли и переодели, при этом пришлось по мёрзнуть. В следующей палатке их постригли. После этого распределили на проживание в остальных палатках. Жили они там наверное дней десять. Единственное кирпичное здание, доступное им на полигоне, был туалет. В этом "фортификационном" сооружении были выбиты окна и двери. Можно было бы подумать, что взрывной волной. Но боевых действий здесь не велось со времён Второй мировой войны. Внутри гуляли снежные Вихри. Оголённая часть тела никак не хотел целоваться с метелью через отверстие расположенное снизу. Можно было смело петь "Вихри враждебные веют под нами". Организм бастовал целую неделю, пока не сдался, под давлением объективных обстоятельств. Можно было бы сесть рядом с туалетом, ничего бы не изменилось, но по уставу эта ответственная операция должна была проводиться, только в этой горнице без окон без дверей.
При истечении десяти дней стало известно, что дальше, переподготовку они будут проходить на полигоне под Новочеркасском. После чего военную технику погрузили на эшелон, а людей разместили в плацкартных вагонах. Отапливаемый плацкартный вагон показался им пятизвёздочным отелем. В вагоне их разморило, они кайфовали, наслаждаясь теплом. Но счастье было недолгим. В Новочеркасске их выгрузили вместе с техникой, и до полигона они добирались своим ходом на "шилках". Местом учений оказалась обыкновенная степь заснеженная, ветряная с двадцатиградусными морозами. У них не было ни палаток, ни дров, ни полевой кухни, ни сухого пайка. Неподалеку, в ложбинке, располагалась деревня. Они нашли бесхозные, старые автомобильные покрышки. Слили с "шилок" немного дизтоплива и эти покрышки подожгли. Получился небольшой костёр. Вокруг этого костра они и грелись. Тело спереди получало тепло, а вот спина всё-равно мёрзла. Можно конечно было спрятаться в "шилке", там не было ветра. Но сидеть среди прокаленого морозом железа тоже удовольствие небольшое. В "шилке" обогревались только педали и рукоятки управления для стрельбы. На переподготовку его механика-водителя средних танков, отличника воинской службы, гвардейца, у которого в военном билете было записано: "В военное время может быть использован механиком водителем", военкомат отправил оператором "шилки". Лейтенант призванный с ним на переподготовку пытался в этих нечеловеческих условиях научить его специальности оператора но был безуспешен, так как для того, что бы стать оператором "шилки", нужно было учиться полгода в учебке. Они простояли в степи целый день. Уже стемнело близилась ночь. Все уже хорошо про мерзли. Но вот пришла Благая весть. Наконец-то им разрешили переночевать в красном уголке на ферме ближайшей деревни. Там на не покрашенном новеньком полу они вповалку расположились для ночлега. На утро как рассвело к ферме потянулась вереница колхозников. Их никто не звал, их никто не заставлял, а они несли им все кто, что мог еду, сигареты и прочее. Он никогда этого не забудет, эту естественную для них доброту. Так всегда было принято на Руси: в трудную минуту помогать и ближним и дальним. В этом вся Россия.
В этот день переподготовка снова продолжалась в степи. После полудня, ближе к вечеру, на газике к ним приехал настоящий полковник. В папахе все как положено. Он стал упрашивать всех остаться в степи еще на сутки. Разговор получился между ним и лейтенантами на переподготовке эмоциональным, даже с применением ненормативной лексики. После чего полковник уехал. В воздухе повис вопрос "Что дальше?". Однако, как стемнело, поступила команда двигаться на погрузку, на воинский эшелон. После этого они вернулись в свой город и были отпущены по домам, для того чтобы, привести себя в порядок. После чего, вернулись снова на полигон. И уж там были отпущены совсем, до новой переподготовки. Ждать пришлось недолго. Через полтора месяца, он снова получил повестку с военкомата. На сборном пункте в школе их уже построили, когда его мать размахивала его военным билетом, в котором стоял штамп годен к нестроевой, перед носом полковника требовала, что бы его освободили от переподготовки. Полковник был очень недоволен, долго сопротивлялся, но в конце концов сына отпустили домой и больше никогда не брали на переподготовку.